Возвращение Черного Отряда. Суровые времена. Тьма - стр. 92

– Остынь. Рано манатки собирать.

Одноглазый захихикал:

– Недомерок-то наш всегда так: еще яиц не наворовал, а уже цыплят считает!

– Забыл, о чем мы только что говорили?! – рыкнул я. – Насчет идиотских выходок? Тебе ли над Гоблином смеяться?

Как же ему без этого? Дело всей жизни, можно сказать…

– О чем это вы? – оживился Гоблин.

Тут появился дядюшка Дой, что и положило конец беседе. Ох и ловко же двигается этот типчик – и быстро, и бесшумно, почище любой Тени.

– Глашатай велел передать тебе: южане с шанцевым инструментом вместо оружия собираются у южной стены.

– А что там у нас?

С нашей стороны тоже что-то происходило. Мы почти ничего не видели со своего насеста – заслонял изгиб стены, – но нетрудно было понять, что и на севере собирается большой отряд саперов.

– Рабов или пленных не видать… А это еще что?

«Это» было солнечным зайчиком в холмах, отблеском солнца на металле. Зайчик мелькнул снова. Там пробирался отряд, не сказать что удачно таясь.

Солдатам Тенекрута вообще нет надобности скрытничать. Я сказал Гоблину:

– Передай всем: с заката – полная боевая готовность.

Дядюшка Дой сощурился, глядя на холмы:

– Глаза твои хороши, Каменный Солдат.

– Знаешь что, упрямец? Мне куда привычней зваться Мургеном.

Коренастый человек чуть улыбнулся:

– Как пожелаешь, Мурген. Я пришел от Глашатая. Он просил передать: наступают суровые времена. Ум и сердце должны быть готовы к ним.

– Суровые времена?

– Кончилась лафа, – хохотнул Одноглазый. – Мы тут дурака валяли да жирок нагуливали, пока райские гурии порхали вокруг. И вот пора платить за сладкую жизнь.

– Вспомни об этом, когда снова задумаешь навариться.

– Чего?

– Деньгами брюхо не набьешь, Одноглазый.

– Вечно ты настроение испортишь…

– Уж таков я есть. Скажи Хрипатому: пусть сбегает в цитадель и сообщит Синдаву, что южане что-то затевают.

Синдав хороший парень. Только с ним можно иметь дело – он не давит на психику и не вызывает искушения схватить его за глотку. И Могаба не сможет упрекнуть, что его не поставили в известность.

Что будет, если Тенекрут просто возьмет да уйдет, предоставив нам разбираться друг с другом?

По-моему, с его стороны это было бы умнее всего.

Хрипатый еле-еле взобрался наверх, а после еще пять минут сипел и отхаркивался, прежде чем смог заговорить. Он по возрасту никак не годится в солдаты. И так уже внуков, должно быть, пережил. Но, как и у каждого из нас, кроме Отряда, у него нет ничего. И умрет он под нашим знаменем с мертвой головой. То есть под тем, что теперь заменяет нам знамя.

Печально это. Даже трогательно.

Хрипатый в Черном Отряде – явление аномальное. Обычно жизнь наемника тяжела и коротка; боль, страх и лишения крайне редко перемежаются случайными и мимолетными радостями. Свихнуться можно от такой жизни, и спасает только нерушимое товарищество. Это если ты в Черном Отряде.