Возвращение Борна - стр. 4
– Русские убили моего отца и его братьев. Если бы вы были русскими, я перебил бы вас всех до единого. – Лицо мальчика исказила судорога ненависти и горя.
– Не сомневаюсь, ты поступил бы именно так, – торжественным тоном произнес Мурат. Сунув руку в карман, он извлек оттуда несколько купюр. Чтобы взять их, мальчику пришлось засунуть короткоствольный автомат за пояс. Наклонившись к парню, Мурат проговорил заговорщическим шепотом: – А теперь слушай меня внимательно. Я расскажу тебе, где можно разжиться патронами для твоей «гюрзы», чтобы, когда нагрянет новая зачистка, ты был во всеоружии.
– Спасибо! – Лицо Азнора осветила улыбка.
Халид Мурат прошептал мальчику на ухо несколько слов, а затем отступил и дружеским жестом потрепал его по голове:
– Да пребудет с тобой Аллах, маленький воин, и да поможет он тебе во всем, к чему ты стремишься!
Чеченский командир и его заместитель проводили мальчика взглядом, наблюдая за тем, как он взбирается по нагромождению каменных руин, прижимая к себе рукой неразорвавшийся российский фугас. Затем они вернулись к своим машинам. С раздраженным ворчанием Мурат захлопнул тяжелую бронированную дверь, и они оказались отрезаны от того мира, в котором остался Азнор.
– Неужели тебя нисколько не волнует, что ты послал ребенка на верную смерть?
Мурат смерил его взглядом. Снег на его бороде уже растаял, превратившись в дрожащие капли, и сейчас он был похож скорее на почтенного имама, нежели на полевого командира.
– Этот ребенок должен кормить, одевать и, что еще более важно, защищать свою семью, как если бы он был взрослым. Так вот, я дал этому ребенку надежду, цель существования. Короче, я подарил ему смысл жизни.
Лицо Арсенова превратилось в суровую, горькую маску, в глазах зажегся недобрый огонек.
– Не сегодня завтра пули русских разорвут его в клочья.
– Ты и впрямь так думаешь, Хасан? Считаешь его глупцом или растяпой?
– Нет, но он всего лишь ребенок!
– Если семя посажено, всходы взойдут – даже на самой неблагодатной почве. Так было всегда, Хасан. Вера и мужество человека неизбежно растут и крепчают, а вскоре вокруг него появляются десять, двадцать, сотня, тысяча таких же, как он.
– И тем не менее наших соплеменников продолжают убивать, насиловать, избивать, морить голодом, загоняют за колючую проволоку, как скот. Этого недостаточно, Халид, совсем недостаточно!
– Ты еще не избавился от юношеской нетерпеливости, Хасан. – Халид Мурат обнял товарища за плечо. – Впрочем, чему тут удивляться!
Заметив сочувственное выражение во взгляде командира, Арсенов упрямо стиснул челюсти и отвернулся. Ветер вздымал вдоль дороги маленькие снежные смерчи, крутившиеся в исступленной пляске, подобно танцующим дервишам. Мурату почудилось, что это – некое одобрение свыше того, что он только что сделал.