Возвращение блудного Муза - стр. 5
Я погладил девчонку по вихрастой голове и ответил:
– Что поделаешь, егоза, если нас тут некоторые девушки упрямо игнорируют. Вот, скажи, что бы ты сделала, если бы тебе Васька подарил обручальное кольцо и целую гору цветов или, на худой конец, шоколадок?
Домовушечка раздулась от важности и произнесла:
– Небось бы к хозяйству пристроила! Хозяин завсегда в доме нужон! – тут домовушечка скользнула взглядом вниз и запрыгала на одной ножке к обалдевшей от моей наглости Авторши.
Отобрав у неё сафьяновую коробочку, деловито выковыряла колечко и также неспешно натянула его Тальке на руку.
– Всё, дядя Риффсла, она согласная! – радостно пропищала домовушечка, докладывая о проделанной работе. – Ой, мне же ещё шишки свадебные печь! – и она унеслась прочь, на ходу раздавая поручения Ромуальду.
Талька что-то недовольно пробурчала себе под нос, попыталась снять колечко с пальца, но не тут-то было. Золотая вещица подчиняться здравому смыслу наотрез отказалась.
– Риф, это что за произвол?
– Жестокие нравы, – посетовал я, приобретя полностью кошачью форму.
Тут до вредной дамочки дошло то, что она запамятовала. Сначала она покраснела, потом на смену пришла алебастровая бледность:
– Господи, я что... с котом?..
– Какой кот? Муз – это не животное, – обиделся я, – а законный муж! – усиливая эффект внезапности, протянул две раскрытые на той самой странице книжечки паспортов.
Свежей сиреневой краской были напечатаны два штампа из ЗАГСа, которые свидетельствовали о том, что некий гражданин, Владеющий Славой, стал законным супругом некой госпожи, дочери почти князя Ясно Солнышко. Тут я удовлетворённо плюхнулся ей на колени и довольно замурлыкал от удовольствия.
Я активно почесал задней лапой за ухом, слез на кровать и начал приобретать человеческий облик. Естественно, что никакой одежды под кошачьей личиной у меня не было. Поэтому я предстал пред светлые очи новоиспечённой жены в том облике, по которому она меня запомнила по Дубровнику.
Распахнутые на пол лица серо-зелёные глазищи и грозящая отвалиться от арматуры челюсть были самыми невинными признаками, описывающими удивление Авторши. Она молча открывала и закрывала рот, судорожно тыкала в меня указательным пальцем и пыталась отодвинуться в бетонную стену.
Я соорудил из пальцев левой руки козу и принял устрашать своё вредное сокровище дальше. Поднеся к её животику руку, пошевелил указательным и мизинцем и сказал: «Бу!». В ответ донёсся малость истерический визг, и Талька заколотила меня кулачками по плечам. Пришлось присесть рядом и крепко обнять вредную дамочку. Затем доверительно зашептать прямо в ушко: