Возвращение блудного Муза - стр. 36
– В кои веки выбралась на свежий воздух, а вы меня опять в четырёх стенах запереть хотите? Это ты так за беременной женой присматриваешь, холишь меня и лелеешь?! – тут же набросилась женщина на ни в чём неповинного Дюка.
Время от времени разбушевавшаяся Алька прихлопывала непуганого комара, осмелившийся приземлиться на её божественный зад, обтянутый только трусиками купальника. Верх она из принципа никогда не носила, чем изрядно обижала мужа. Увы, он был не властен что-либо изменить. Аргументировала такую приверженность модному нынче топлессу всегда одной и той же коронной фразой: «Так на меня загар ровнее ложится»!
Дюк в ответ тяжело вздыхал и, воровато оглядываясь, доставал заначенную фляжку с яблочным квасом, который почему-то подозрительно напоминал крепкий сидр. После чего с боями заставлял жену натянуть на верхнюю часть тела футболку.
Тут ветер переменился, тучки ушли, и мы решили продолжить отдых на свежем воздухе, к радости Валиски и Алевтины.
По нашему стойбищу начал распространяться аппетитный запах поджариваемой на сале картошки. Госпожа Старшая Домовая, пока мы увлечённо созерцали милую перебранку, успела начистить целое ведро крепких клубней. Они теперь весело скворчали на большой чугунной сковороде. Вооружившись увесистой деревянной ложкой, завтрашняя именинница время от времени перемешивала вавилонскую пирамиду ломтиков. Она бдительно следила за тем, чтобы они прожарились, как следует, и нигде не подгорели.
В конце процесса готовки она, очевидно жилая ко мне подмаслиться, разбила о край посудины и выпустила три домашних яйца. Подождав, пока желтки с белками чуточку загустеют, но не спекутся в плотный ком. Взяла мою именную миску, покрытую сверху синей эмалью, и наполнила её с горой. Не забыла добавить к этому баночку моих любимых португальских сардин. Затем всё это богатство было торжественно вручено мне любимому под завистливые взгляды окружающей толпы. Всем остальным пришлось удовольствоваться картошкой со шкварками и ломтём чёрного хлеба.
Пока мы дружно ублажали свои желудки, Валиска выудила невесть откуда огромный алюминиевый таз. В него и ссыпала ягодную добычу. Деловито перебирая спелые ягоды, она неотступно следовала старинному обычаю домовых: «Одну ягодку беру, на другую смотрю, третью примечаю, а четвёртая сама в рот просится».
Листья и хвостики отлетали в сторону мощным потоком. Только вот странное дело: он всегда был направлен исключительно в сторону Василия. Девчонка, как и все верные дочери Прародительницы, была не чужда мелкой женской мести. Правда, спокойно поесть мне так и не удалось.