Возвращение блудного Муза - стр. 28

Затем целых пять минут с чувством выполненного долга наблюдал, как из ленты друзей исчезали всякие не вызывающие доверия личности мужского пола.

Так я и дождался одного пикантного момента. Алевтина, совсем забывшись, сняла верхнюю часть своего микроскопического наряда. В результате мне удалось сделать две фотографии потрясающего горного ландшафта. Тут меня разобрал спортивный интерес: как этим всем хозяйством справляется Дюк. Поодиночке или в комплекте. Решил не откладывать дело в долгий ящик, тут же подсоединился к его смартфону и переслал оба снимка с маленькой приписочкой: «Мармадьюк, а ты под ними не задыхаешься»?

Копавшийся возле костра приятель вскочил, как ужаленный, и принялся судорожно осматривать местность на предмет одной блудливой Калифорнии. Затем сорвал громадный лопух и пулей понёсся к сверкавшей прелестями жене.

– Алька, прикройся немедленно! - и накрыл огромным листом два холма среднерусской возвышенности.

Впрочем, это помогло не сильно: ядрёные сопки размера больше шести упрямо отсвечивали из-под зелёного козырька молочной белизной. Дюк от отчаянья даже от души приложился лбом о ствол росшей рядом берёзы. После чего понёсся к микроавтобусу искать какую-нибудь верхнюю одежду. Я лишь посмеивался, представляя, что может творить приятель по ночам на таком солидном полигоне.

Наконец, Валиска заколотила половником по дну пустого ведра, созывая всех на ужин. Недовольная Алька теребила мужнину футболку, которая висела на её монументальном бюсте, имитируя топик. Выдающаяся гордость при резких движениях грозила прорвать тонкую ткань.

Возле костра мы все немножечко потолкались, усаживаясь кругом, и дружно протянули нашей стряпухе алюминиевые миски. Каждому было нашлёпано по три половника походной супокаши. Сверху плюхнута поджаренная до золотистой корочки лепёшка, местами откровенно подгоревшая. Скоро по округе разносилось лишь довольное сопение и пыхтение. Им вторило дружное бряканье ложек.

Я есть не спешил, а вот госпожа Старшая Домовая шустро выхлебала свою порцию. После чего зловредно плюхнулась рядом и начало очередную выездку кривой козы:

– Дядя Риффсла, уже даже котелок вылезала. Где там моя маленькая, вкусненькая, длинненькая и, вообще, самая вкусная в мире шоколадка?

– Что-то я вас, юная барышня, никак не пойму. О какой такой «самой большой в мире шоколадке» вы речь ведёте? – и, как ни в чём не бывало, продолжил ужинать, аккуратно отламывая от лепёшки кусочки и отправляя их в рот вместе с похлёбкой.

– Это нечестно! – дурным голосом завопило маленькое чудовище, пытаясь забраться мне на колени. – Вы обещали оставить мне кусочек батончика!