Возвращение алтаря Святовита - стр. 26
В ответ загадочный вздох, который можно было расценить как: «конечно, имею, только есть ли у тебя допуск, услышать правду».
– Но мне ничего неизвестно, – комендант прикусил губу, – …какие ценности могут быть в этой дыре?
– По понятным причинам я не могу об этом рассказывать, есть приказ генерал-фельдмаршала Кейтеля о содействии нашей работе и там всё чётко сказано. Хорошо, – видя, что Долерман ожидает хоть какого-то, понятного для себя ответа, Дистергефт пошёл с козыря. Настоящий игрок всегда знает, с какой карты, когда ходить. Его ни чёрт, ни сам сатана не собьют. И Петер сыграл: – Я напишу номер телефона в Берлине. При желании можете уточнить, кто такой Петер Клаусович Дистергефт и что значит для Германии наследие Штауфенов. Если вам будет недостаточно и этого, то у меня нет больше аргументов.
– Да, напишите номер, это бы сняло все возможные подозрения. Поймите, – стал как бы оправдываться Долерман, предлагая перо и бумагу, – по роду своей службы я обязан знать о каждом.
Спустя минуту он уже читал строчку цифр с фамилией. Позвонить в Берлин из Хиславич комендант теоретически мог. Заказать разговор через Смоленскую комендатуру при наличии свободной линии в Починках, затем дождаться соединения с Минском, оттуда с Варшавским узлом связи и лишь потом поговорить с абонентом в столице. Загвоздка была только в том, что ему пришлось бы ждать до самого вечера, не отходя от телефона. Слишком незначительную ступень он занимал в иерархии. Вошь – в масштабах Рейха.
– Тогда позвольте рассказать мне, – взял инициативу разговора в свои руки Петер, – как я вижу решение моей проблемы.
Комендант, соглашаясь, кивнул головой.
– Отступающие большевики бросили огромное количество автотранспорта. К сожалению, эксплуатировать какую-то часть легковых автомобилей весьма сложно, если не сказать опасно. Русские совершенно не умеют обращаться с техникой. Я готов выкупить не представляющий интереса для доблестного вермахта один из таких автомобилей, например, ГАЗ-М1, её ещё называют «эмка», и соответственно отблагодарить. Скажем, на всё это я могу истратить восемьсот рейхсмарок, если автомобиль будет ремонтопригоден и у меня не возникнет проблем с документами на него.
Комендант вновь кивнул, но уже с улыбкой, размышляя над словами профессора. «И надо было затевать всю эту историю про людей Розенберга? Хотя это объясняет наличие у него шальных денег. Сказал бы сразу, возьми, Долерман, восемьсот марок, да дай команду привезти из Починок одну из разбитых машин. На бывшей станции МТС их там с десяток стоит, сам видел. Как раз вчера поступил приказ о направлении туда на работы слесарей. Бригада бронетехнику ремонтировать не успевает, а легковушки так вообще в последнюю очередь будут. Значит, стоять им там долго и упорно, пока не заржавеют. Так что Герман, старый австрийский лис, мне не откажет, наоборот, с удовольствием избавится от лишнего хлама. Ну, «прыщ учёный», только тумана вокруг себя напустил. Одну минуту, а не совместить ли нам наши интересы?»