Возвращайся, и я снова надеру твой тощий зад! Его история - стр. 70
– Что сталось с трактиром, Грета? – очень серьёзно обратился он к тотчас сникшей подруге, напустив на лицо бывалой мрачности.
– Давай, я всё расскажу тебе за ужином… – увиливая от встречи взглядами со старым другом, проговорила она с уже знакомой печальной интонацией. – Однако если ты передумал снимать комнаты, то я пойму…
– Не передумал, – твёрдо ответил Клаус и обратился к своим спутникам. – Если желаете, можете возвращаться на корабль.
– Я тащилась сюда через пол острова не для того, чтобы по приходу тащиться обратно, – резко – и так по Элизабетовски – заявила дозорница и гордо, не смотря ни на кого, пошла к двери.
– Я… тоже не… пойду, – проговорил доедавший булочку Фил, перемежая слова чавканьем и причмокиванием.
Паф равнодушно пожала плечами. Зная квопл, для неё нет абсолютно никакой разницы, где конкретно пускать дремотные пузыри. Прохлаждавшийся на плече Шурх похоже разделял мнение своего сородича-колобка, безучастно вычищая крошки из перьев.
– Ну ты и сама всё слышала, хозяюшка, – Клаус с обаятельной улыбкой посмотрел на замершую в немой признательности Грету. – Принимай гостей.
– Хорошо! – оживилась она и посеменила к дверям, где её ждала хмурящая лоб Лиз, невесть с чего решившая, что все двери перед ней должны быть непременно открытыми.
Обстановка внутри оказалась многим лучше, чем снаружи. Да, кое-где имелись явные признаки того, что здание нуждается в капитальном ремонте, однако кругом было чисто и опрятно, аккуратным рядком стояла плотно придвинутая друг к другу мебель, а зажжённые Гретой керосиновые лампы, висевшие на стенах, наполняли трактир тёплым, приятным светом, добавляя обстановке домашнего уюта. Всё это говорило только об одном: чтобы не случилось у Греты в прошлом, она по-прежнему любит «Рыжего кота» всем сердцем и верит, что когда-нибудь он вновь наполнится шумными посетителями, бродячими музыкантами, весёлыми танцами, громким смехом и хмельными разговорами до самого утра. Так оно и будет. Уж Клаус то точно позаботится об этом, когда вызнает причину столь ужасного запустения.
– А где Август? – поинтересовался он, до сих пор так и не имея удовольствия лицезреть рыжеусого весельчака, отца девушки.
– Его… больше нет, – невероятная тоска резанула слух Клауса. Он понял, что уже наполовину приблизился к разгадке трактирной тайны. – Присаживайтесь за любой столик, а я пока приготовлю ужин.
Грета натянуто улыбнулась, подхватила с барной стойки чепчик для волос и корзинку с хлебом и торопливо скрылась в кухне.
Охваченный задумчивостью великан, не глядя, плюхнулся на один из стульев подле лестницы и, отклонившись назад, бессознательно закинул ноги на стол, продолжая строить в голове всевозможные теории о том, что же такого могло приключиться с Августом, и как его смерть повлияла на судьбу этого заведения. Грета отнюдь не пальцем деланная и с детства училась у отца ведению дел.