Возрождение Феникса. Том 1 - стр. 46

– Восхитительно, – улыбается до ушей Оксана Тимуровна, когда ее нежные пальчики соткали финальный аккорд. – Все молодцы! Арсений, выше похвал! В таком ключе и выступите. Сколько времени? Может, успеем еще разок пропеть?

Дзи-и-и-и-и-инь.

– Не судьба, – вздыхает учительница. – Значит, в следующий раз. Арсений, после школы зайди ко мне в кабинет. Дам тебе рекомендацию в Канцелярию, заодно обсудим твое вокальное будущее.

Ум, не люблю я отказывать добрым красивым женщинам. Но и эстрадной мартышкой Феникс не станет, уж увольте.

– Сегодня после уроков у меня дуэль, извините.

– Дуэль? – Оксана тревожно раскрывает алый ротик. – Надеюсь, всё пройдет удачно. Тогда я буду ждать тебя завтра.

Понятно. Отказывать красавице придется еще не единожды. Жаль.

На выходе слышу, как девчонки впереди переговариваются:

– Вах! Мы теперь точно любимый класс Оксаны Тимуровны! Третий «Б» в прошлом.

– Благодаря Арсению, – вставляет староста Люба.

– Да, он пел круче самого Бояна!

– Не богохульствуй, – упрекает подружку девушка с двумя бантиками в косах и кругом Сварога на цепочке вокруг шеи. Видимо, очень религиозная барышня.

– Да что тут такого, Кать? – возмущается девица и, под строгим взглядом «бантиков», не сдает позиций. Зато переводит стрелки. – Арсений! Ты-то сам как считаешь? Лучше Бояна поешь?

На меня уставились три пары глаз. Люба поглядывает искоса, все еще пристыжаенная тем, что не узнала меня утром. «Бантики» смотрит требовательно, а «стрелочница» любопытно.

– Считаю, что как Боян, – «бантики» хмурит бровки. – Ведь через меня сам Покровитель поэтов и пел. Пел моим голосом.

Лобик «бантиков» разглаживается, личико барышни озаряет улыбка. Угодил, ну и славно. Кивнув улыбнувшимся девчонкам, я спешу мимо. Какой там следующий урок? Математика? Должно пройти нормально. Здесь мне нечем сильно хвастаться.

Степка догоняет меня у самого порога кабинета.

– Арсений, зачем ты сюда пришел?

– Учиться, – отвечаю растерянно. – В смысле – на математику.

– Пойдем в столовую? Большая перемена же, – в унисон словам Степки бурчит его живот. А, вот оно что. Проголодался здоровяк.

– Пойдем, конечно, – не такой я живодер, чтобы мучать голодом. Даже пленных врагов так не истязал. Кстати, из-за гуманного отношения к пленникам кто-то даже назвал меня Милостивым Префектом. Но это прозвище быстро затерялось среди более огненных.

Так, Фалгор, не забываем постукивать тростью. А то уже два шага пропустил. Хорошо, что Степка летает в облаках, не заметив.

На лестнице мы натыкаемся на Лесю и Иру. Первая улыбается радостно, вторая, по обыкновению, фыркает.