Вознесение Габриеля - стр. 18

Помня о том, что он говорит в микрофон, Габриель подавил в себе желание выругаться. Метнув в нарушителя спокойствия уничтожающий взгляд, он продолжил:

– Кто-то брался оспаривать библейское повествование, утверждая, что плодом искушения в руках Евы было не яблоко, а гранат. Отдавая дань уважения шедеврам Боттичелли, многие возражали, говоря, что гранат символизирует кровь Христа, его страдания и его последующую новую жизнь после воскресения. Для удобства моих рассуждений я назову гранат плодом, произраставшим в Эдемском саду, Мадонну – второй Евой, а Христа – вторым Адамом. Через образ Мадонны Боттичелли будто вслушивается в образ первой Евы – архетипа женственности, красоты и женского товарищества. Я осмелюсь пойти дальше и рискну утверждать, что Ева является также идеалом женской дружбы, подругой Адама и, следовательно, идеалом филии – любви, проистекающей от дружбы. Этот же идеал проявлен в дружбе между Марией и Иосифом.

У Габриеля запершило в горле. Он умолк и сделал несколько глотков воды. Сравнение Джулии с Евой в какой-то мере сделало его уязвимым, обнаженным, заставило вспомнить вчерашний вечер, когда он протянул ей яблоко и обнимал под звездным небом.

Слушатели зашептались, недоумевая, почему вполне объяснимая пауза, необходимая лектору, чтобы освежить водой горло, превратилась в перерыв. Щеки Габриеля становились все краснее. Он устремил взгляд на свою любимую, отчаянно нуждаясь в ее понимании.

Рубиновые губы Джулии ободряюще улыбнулись. Габриель облегченно выдохнул.

– Муза Боттичелли – это святая, любовница и подруга, а не женщина с журнальной картинки и не женщина из фантазий подростка. Она реальна, сложна для понимания и способна без конца удивлять и очаровывать нас. Это женщина, которой поклоняются. Уверен, вам известна точность греческого языка, позволяющая более четко различать виды любви. Интересующихся отсылаю к современному изложению этого вопроса, которое вы найдете в труде Клайва Льюиса «Четыре любви». – Габриель прочистил горло и наградил аудиторию улыбкой победителя. – И наконец, обратите внимание на картину, что находится слева от меня. Я говорю о «Весне». Казалось бы, на этом полотне лицо боттичеллиевской музы должно быть у центральной фигуры. Но взгляните на лицо Флоры в правой части картины. Мы вновь замечаем сходство с лицами Беатриче, Венеры и Богоматери. Удивительно и то, что Флора на этом полотне изображена дважды. Если вы переведете взгляд с центральной части произведения вправо, то увидите беременную Флору, носящую в себе дитя Зефира. Зефира мы видим в правом углу, где он резвится среди апельсиновых деревьев с нимфой-девственницей – вторым изображением Флоры. На ее лице ясно читается страх. Она стремится вырваться из рук своего будущего возлюбленного и в ужасе оглядывается на него. Однако впоследствии, уже будучи беременной, она выглядит умиротворенной. Страх на ее лице сменяется чувством удовлетворенности.