Возможно - стр. 3
Настю Егор увидел в первый же день. Её отец, начальник училища, за что-то отчитывал дочь, а она, упрямо мотая головой, не соглашалась с ним. В школьной форме, с высоко уложенной пышной косой, прижимая к себе набитый книгами рюкзачок, оттягивающий руки, она слушала отца, опустив глаза. Вдруг, сбросила туфли на высокой платформе, развернулась и пошла прочь, в одних колготках, став заметно ниже ростом. Происходило всё это действо в приёмной генерала в присутствии коменданта училища, немолодого капитана. Он сорвался с места, догнал девочку и вернул уже в сам кабинет. Что там было дальше, неизвестно.
– Настя у нас такая, – произнёс служака, увидев в проёме Егорова. – Она хорошая, учится отлично, школу заканчивает, к экзаменам готовится. Серьёзная девка. А отец просто боится за неё, держит в ежовых руковицах: шаг вправо, шаг влево – расстрел. Дались ему эти туфли? Они сейчас все и таких ходят.
Комендант собрал обувь, поставил к стенке, пододвинул рюкзак.
– Как она всё это носит?
Из кабинета вышла девушка, обулась, заграбастала свой бесценный груз, чмокнула капитана, кивнула головой майору и улетела.
И вот, когда две девчонки появились на даче, так неожиданно, Егоров сразу узнал генеральскую дочь. Короткое платье в горошек, с пышными оборками по низу, открывало свету обалденные ножки, длинные, стройные, обутые в туфельки на каблучке. Егоров не мог оторваться. Но когда его глаза поползли вверх, и взору предстала вся девушка, он чуть не задохнулся. Талию можно было обхватить руками в замок, это точно, а вот грудь, наоборот, несколько больше нормы. Длинные светло-русые волосы по пояс, распущены по плечам. И глаза… Они застили всё вокруг, ясные, чисто оливковые, в опушке ресниц… И яркий ротик, приоткрыт от удивления… Просто чудо, как хороша. Кто-то стукнул его по плечу, и он опомнился. Уж и нельзя на красоту посмотреть. Да знает он, что ей шестнадцать. Но его эгоистичная натура не могла спокойно реагировать на другие знаки внимания в сторону Насти. И он старался вертеться около неё, вроде ненавязчиво. А кончилось всё тем, что бравый офицер так и не смог уснуть в эту ночь. Перед глазами плыла картинка: громадные испуганные глаза и грудь, искусное творение мастера. Зацепила его Настенька…
По возвращении Егоров освободил квартиру от всяких претенденток, выслушал очередной разнос от начальства после жалобы не сложившейся жены и ушёл в службу, целиком и полностью. Как-то надо было отвлечь себя от наивных, но таких притягательных и чего-то ждущих от него глаз, в омуте которых он тонул каждую ночь. Как такое могло с ним произойти? Запретный плод, что ли? Ну, Анастасия…