Возможная Россия. Русские эволюционеры - стр. 11

Слабоумным Иван Грозный точно не был. Наоборот, этот человек, несомненно, обладал немалыми талантами, а вот был ли он психически здоров, это действительно вопрос.

Впрочем, эволюционерам не дано выбирать ни эпоху, ни политический строй, ни психическое здоровье вождя.

Трагическая для Руси Великая Смута, как это нередко случается в истории, калечила и лечила одновременно. Именно она породила целую плеяду «новых русских» XVII века. Эти люди мало походили друг на друга, преследовали разные цели, были в разной степени порядочны и умны, но объединяло их всех одно – необычное прежде у русских ощущение значимости собственной личности, убежденность в своем праве на самоопределение. Историк Сергей Платонов назвал этот феномен «эмансипацией личности в московской жизни».

Едва ли не самой яркой фигурой той поры был первый русский канцлер Афанасий Ордин-Нащокин. Эту «эмансипированную личность» столь многое объединяет со следующей, уже Петровской эпохой, что кажется чистой случайностью его служба отцу, а не сыну: он жил и работал во времена Алексея Михайловича, но столь же легко мог бы сделать карьеру и при Петре Алексеевиче.

Василий Ключевский, как правило, очень скупой на похвалы, об этом человеке написал: «Со времен Ордина-Нащокина у русского престола не становился другой такой сильный ум; после Сперанского, не знаю, появится ли третий».

Более того, рассуждая о фигуре Ордина-Нащокина, Ключевский называет его первым «государственным человеком» в нашей истории, который не просто выполнял царскую волю, а имел собственное представление о государственном интересе и долге. А потому служил в первую очередь стране, а не государю. Пока его взгляды совпадали со взглядами царя, он честно и самоотверженно работал на своем посту. Как только их взгляды разошлись, он тут же подал в отставку.

«Московский государственный человек XVII века. Самое это выражение может показаться злоупотреблением современной политической терминологией, – пишет Ключевский. – Государственный человек – ведь это значит развитой политический ум, способность наблюдать, понимать и направлять общественные движения, с самостоятельным взглядом на вопросы времени, с разработанной программой действия… В XVII веке, однако, начался сильный спрос на ум, на личные силы, а воля царя Алексея Михайловича для общего блага готова была подчиниться всякому сильному и благонамеренному уму».

Таким «умом» на долгое время для Алексея Михайловича и стал Ордин-Нащокин, который не просто выполнял поручения царя, как это было принято раньше, а сам нередко буквально вкладывал в голову государя новые идеи и проекты. Не говоря уже о том, что, будучи человеком удивительно правдивым, он честно и настойчиво говорил царю обо всем дурном, что происходило вокруг трона и в государстве. Часто влезая, по большому счету, и не в свои дела. Особенно он не мог терпеть воров и провинциальных начальников-самодуров. Алексей Михайлович, который ценил и любил Ордина-Нащокина, все это терпеливо выслушивал и даже в каких-то случаях пытался исправить положение. Зато количество личных врагов у правдолюба с каждым годом стремительно увеличивалось. Причем врагов влиятельных, из старой боярской элиты.