Возлюби ближнего своего. Ночь в Лиссабоне - стр. 66
– Несите шнапс, – ответил Штайнер, не взглянув на нее. – Сливовицу, кирш, горечаевку – все равно что.
Женщины переглянулись.
– Кирша, – сказала Эльвира. – Хорошего, с верхней полки. Стоит десять шиллингов, лапушка.
Штайнер отдал ей деньги.
– Откуда у тебя такая кожа? – спросил он.
– Грех жаловаться, правда? – Эльвира поворачивалась перед ним во все стороны. – Такая бывает только у рыжих.
– Да, – сказал Штайнер. – А я и не заметил, что у тебя рыжие волосы.
– Это из-за шляпы, миленький. – Эльвира забрала у хозяйки бутылку. – Выпьете с нами, фрау Пошнигг?
– Если позволите. – Хозяйка села. – Везет же вам, фройляйн Эльвира! – Она вздохнула. – А наша сестра, бедная одинокая вдова…
Бедная одинокая вдова опрокинула стакан и сразу же налила себе снова.
– Ваше здоровье, милостивый государь! – Она поднялась и кокетливо стрельнула глазками на Штайнера.
– Покорно благодарим! Желаю приятно провести время!
– А ты произвел на нее впечатление, – заметила Эльвира.
– Дай сюда стакан, – сказал Штайнер. Он налил его до краев и выпил.
– Господи! – Эльвира поглядела на него с испугом. – А ты не разнесешь тут все вдребезги, миленький? Квартира на вес золота, понимаешь? Такие вещи дорого стоят, лапушка!
– Сядь сюда, – сказал Штайнер. – Ко мне.
– Лучше бы мы поехали за город. В Пратер или в лес.
Штайнер поднял голову. Он чувствовал, как кирш, словно мягким молотом, бьет изнутри мозга по глазным яблокам.
– В лес? – спросил он.
– Да, в лес. Или в поле, ведь лето же.
– Поле? Лето? Как это ты поедешь в поле?
– Обыкновенно, – озабоченно и настойчиво щебетала Эльвира. – Ведь лето же на дворе, лапушка! А летом все любят ездить за город!
– Не прячь бутылку, не разнесу я твою хибару. Так ты говоришь, летом – в поле?
– Конечно, летом, лапушка, зимой же холодно.
Штайнер налил себе еще стакан.
– Черт возьми, как ты пахнешь!
– Рыжие все пахнут похоже, лапушка.
Молотки в мозгу застучали быстрее. Комната закачалась.
– Поле, – медленно и с усилием проговорил Штайнер, – а по ночам ветер…
– Ложись теперь в постель, миленький, раздевайся…
– Открой окно…
– Окно открыто, лапушка. Иди ко мне, я тебя осчастливлю!
Штайнер выпил.
– А ты была когда-нибудь счастлива? – спросил он, уставившись взглядом в стол.
– Конечно, очень часто.
– Ох, прикуси язык. Выключи свет.
– Сперва разденься.
– Выключи свет.
Эльвира подчинилась. Комната погрузилась в темноту.
– Ложись в постель, лапушка.
– Нет. Не в постель. Постель это что-то другое. Черт побери! Не в постель!
Штайнер неверной рукой налил кирш в свой стакан. Голова его раскалывалась. Девушка расхаживала по комнате. Она прошла мимо окна, остановилась на момент и выглянула наружу. Слабый свет уличных фонарей упал на ее темные плечи. За ней, за ее головой, стояла ночь. Она подняла руки к волосам.