Вожатый… - стр. 7

*

Если честно, мы не были «липовыми» педагогами, просто играли роли – мам и пап, такими, какими бы сами хотели видеть их… Не знаю, как у нас это получалось, но дети тянулись к нам, как малый росточек тянется к свету. У каждого в отряде завелись свои личные хвостики. Моего хвостика звали Ксюша, или просто маленькая Ксю, была и большая Ксю, но та чаще ходила сама по себе как кошка, а этой – было восемь лет, и она – мой хвостик.

Какая она?

Она вся такая – тонкая, как травинка. Крохотная – птичка – синичка. Молчаливая – не вытянуть слово. Невысокая для восьми лет, темноволосая, вечно взлохмаченная, прическа похожа на перья, с умненькими, но отчего печальными глазками – цвета молочного шоколада, и милой курносостью носа. Отчего в ее глазах поселилась печаль? Ну, тут много причин. Я не спрашивал, как и когда погибли ее родители, но на всем белом свете из близких, тех, что не оставят и не предаст у нее осталась только бабушка Зульфия, крепко занятая ее воспитанием. И это, кажется – вторая причина грусти в глазах этой малышки.

Ее бабушка типичный пример – гиперопеки, и ее тягостных последствий, когда любящий человек превращается в тирана. Не знаю, как Ксю вообще отпустили в лагерь, думаю, тут сыграл фактор «бесплатной путевки». Тогда я еще не знал и не понимал, что даже любовью можно задавить. Наверное, от этого самого давления Ксю и ушла глубоко в себя и стала молчать, а не только от того, что ее родители погибли. Хотя, я не имею права судить об этих вещах, я до сих пор в них не разобрался так, чтобы судить….

За Надюшей хвостиками ходили два брата – близнеца – вреднющих и хулиганистых татарчонка. Меж тем, Надюша была для них беспрекословным авторитетом в любых пацанских делах. Возможно, она заменяла им старшего брата, а может…, могу только гадать.

Мы никогда не спрашивали детей об их личных обстоятельствах, просто знали, что у нас они из опекаемых и дети матерей одиночек. Были в лагере отряды из детей полностью из детских домов – всего Пермского края.

Алеся была звездою наших взрослых девчонок. Чем она их взяла? Наверное, своим интеллектом и образом – лирической героини. Конечно, эти гранд – дамы за ней не ходили как наши с Надюшей хвостики, но тоже – постоянно – случайно оказывались рядом и до обморока обсуждали свои насущные женские дела и проблемы.

Как Ксю стала моим хвостиком?

Впервые увидев ее, я мимоходом сказал: какая ты ужасно пушистая, – и тихонечко погладил ладошкой по голове, пытаясь уложить взлохмаченные волосы. Потом, это стало нашим ритуалом вместо: «здрасьте» при встрече. Затем, куда я бы не отправился Ксю, старалась оказаться рядом, а я пытался отправить ее назад, заняться чем – то, более детским. Например – играть. Но она брала мою правую руку в свою маленькую ладошку, и тут же отпускала. – Хорошо, – отвечал я, на этот невинный жест, и хвостик топал за мной как привязанный. Конечно, иногда, я говорил – «нет», – нужно же мне было ходить в туалет и бегать пофлиртовать с девчонками из соседних отрядов, или перекинутся парой слов с кем – то из малочисленных местных мужчин: директором лагеря, физруком, охранником – Филином или фельдшером Геной.