Воздушный стрелок. Опричник. Том 2 - стр. 31

Впрочем, даже по истечении этого срока, думается мне, Дитц не станет лезть в бутылку, уж очень сильно я его напугал. А вот ЦС… Центр ещё не сказал своё последнее слово. Пусть мы не так уж сильно оттоптали мозоли этой организации, по крайней мере, на мой взгляд, но и пара щелчков по их самолюбию и чувству собственной исключительности – это явно не тот удар наотмашь, что заставит обнаглевших торгашей отказаться от противостояния с «Гремлинами». Как же, как же, это же такой удар по их репутации! Оставить подобную наглость без ответа?! Да вы что!

Боюсь ли я их реакции? Ничуть. Торгаши привыкли воевать по-своему, в совершенно определённом стиле, заточенном на противодействие коммерческим структурам, о чём, кстати, свидетельствуют все их действия против «Гремлинов», а значит, просчитываемы и в этом уязвимы. Вот только наш отряд, вопреки общему представлению, коммерческой организацией не является. Да и я не собираюсь тягаться с Центром на его собственном поле. Зачем? Будь сильным там, где твой враг слаб, как говорилось в одной старой умной книжке. А в чём слабость торгашей? Где та точка, от давления на которую у них лезут глаза на лоб?

Их, как минимум, две. Первая, самая эфемерная – та самая репутация. Ни один «купи-продай» в нынешнее время не существует без обмана. Но до тех пор, пока его не поймали на нечистоплотности, он – сама честность для окружающих. На этом, вообще, строится вся его деятельность. Пойманный же теряет… нет, не всё, но очень многое. Порой слишком. Отсюда вывод: давить на эту точку желательно вкупе с другими. Для верности. Но в качестве раздражения, отвлечения внимания, сойдёт и такой удар. Вторая точка – кошелёк. Точнее, баланс между доходами и расходами. Торговец воюет только до тех пор, пока ожидаемая прибыль ощутимо превышает расходы на ведение войны. Если же расходы становятся слишком велики, торговец отступится и… попытается договориться.

Вот к этим самым переговорам мне и нужно свести наше противостояние. «Плёвая» задачка, верно?

Встречи с этим человеком Виллем Дитц по прозвищу «Голландец» ждал, как ждут даты назначенного визита к стоматологу, избежать которого уже невозможно. С неприятием, смирением и… надеждой на скорое прекращение мучений.

Поймав себя на последней мысли, Дитц ощутимо передёрнулся. Мучения-то можно прекратить не только обезболиванием с последующим выдиранием больного зуба, но и совсем… то есть, окончательно. Тем более, что с точки зрения самого Голландца такой исход был очень даже возможным, по крайней мере, окажись он на месте ожидаемого гостя, поступил бы именно так.