Воздушный стрелок. Опричник. Том 2 - стр. 25

– Что ж, тогда, полагаю, на этом мы можем закончить нашу внеплановую встречу, – произнёс Рогов. Подольский кивнул, поднимаясь на ноги, а следом заскрипели кресла, покидаемые его подчинёнными. Потянувшиеся за командиром прочь из кабинета, командиры дружин не удостоили Барышева даже взглядом. Впрочем, тому, кажется, не было до «коллег» никакого дела. Он так и продолжал молча сидеть в своём кресле, словно пребывая в каком-то сомнамбулическом состоянии. Хм… может, я слишком сильно его приложил?

Взвихрившиеся вокруг потоки структурированного Эфира прошили десятника, и тот вздрогнул, приходя в себя. Ну вот, совсем другое дело.

– Очнулись, господин десятник? – поинтересовался я. Тот чуть заторможено кивнул, но уже через секунду в глазах дружинника мелькнуло осознание происшедшего, и меня чуть не захлестнуло волной его эмоций. Недовольство, раздражение… досада. И весь этот вал негатива обращён лишь на самого себя… и кого-то очень далёкого. Но ни ноты злости в нашу сторону. И это странно. Очень странно. А значит, будем разбираться.

Пока десяток дружины бояр Ахромеевых обживал до сего времени пустовавший восьмой блок, а их командир, переправленный мною «окном» генералу Вербицкому, общался с преображенцами, у меня появилось достаточно времени, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию с будущим тестем и заодно сообщить о происшедшем Елене Павловне, любезно согласившейся заглянуть в московский особняк Бестужевых ради нашей короткой встречи.

И, надо сказать, Великая Мегера была совсем не рада полученной информации. Не настолько, чтобы тут же мчаться к своему старому приятелю, предводителю тульской братчины, чтобы устроить тому чудеснейшую головомойку, но… думаю, от взятой ею по настоянию Бестужева паузы господину Пенко будет не легче. Яд-то копится.

– А что с остальными… наблюдателями? – поинтересовалась Посадская, когда её эмоциональный запал схлынул, и боярыня наконец успокоилась, вновь приобретя привычный величественный вид, чему немало способствовал и её серебристо-чёрный наряд, больше подошедший бы какой-нибудь придворной испанской даме века эдак восемнадцатого, чем современной русской боярыне. Пышные юбки, корсет, высокий ворот и мантилья… впрочем, выглядела Великая Мегера в этом платье настолько органично, что мало кто осмелился бы обвинить её в «замшелом ретроградстве». Учитывая же сроки жизни одарённых, консервативность здешнего общества и отсутствие в этом мире «всемирно известных модельных домов», претендующих в своей оголубевшей жадности на звание законодателей мод… В общем, все эти факторы наложили свой весьма своеобразный отпечаток на стили в одежде, принятые в боярской, или, если брать Европу, в дворянской среде, так что удивления наряд Посадской ни у кого в свете не вызвал бы… да и не вызывал. Честно говоря, на некоторых приёмах мне встречались люди, одетые куда более экстравагантно, нежели нынешняя гостья Бестужева. Но тут уж вопрос личных предпочтений, мастерства портных и толщины кошелька.