Воздушный стрелок. Наемник - стр. 30

– А… можно то же самое, но с подробностями? – помотав головой, спросил я.

– Нужно. Ты был убит при покушении на царскую семью в День тезоименитства его высочества царевича Юрия, пытаясь таким образом отомстить за смерть своего деда, погибшего четыре дня назад при нападении на Аркажский монастырь, которое, по циркулирующим в обществе слухам, организовал мой отец, обеспокоенный неумеренным усилением эфирников и подозревающий их верхушку в намерении узурпировать власть в стране. Разумеется, это версия для очень узкого круга лиц, считающих себя «посвященными». Для остального общества личность «покушавшегося» останется неизвестной, а пострадавший от его нападения и впавший в кому Кирилл Николаев будет проходить лечение в медицинском крыле имения Бестужевых.

– Бой? Дед погиб? Это тоже «версия для посвященных»? – тихо спросил я, и цесаревич на миг опустил голову. А когда он вновь поднял взгляд, в нем была лишь пустота.

– Нет. Аркажский монастырь действительно был уничтожен атакой неизвестных четыре дня назад. И это был чудовищный удар по мощи государства, – проговорил Михаил. – Собственно, именно поэтому мы и устроили этот спектакль с нападением. На трассе, ведущей в Александровскую слободу, рынды засекли чужих наблюдателей. Сразу их брать не стали, решили определить объект интереса. Догадаешься, за кем они присматривали? Но самое главное, наши специалисты пришли к выводу, что одним вуайеризмом сии господа решили не ограничиваться. Иными словами, до имения Бестужевых с нашего праздника ты бы точно не доехал. Пришлось резко перекраивать все планы и вытаскивать тебя под дымовой завесой с подготовленным для игры «Визелем». Как ты понимаешь, в нынешней ситуации мы не можем потерять еще одного гранда.

– Поня-атно, – протянул я, пытаясь уложить в голове рассказ цесаревича. – А Никита Силыч?

– Извини, Кирилл, но род Скуратовых-Бельских прерван, – покачал головой цесаревич.

Я не был близок с дедом. Более того, никакие родственные чувства нас не связывали. Я не мог простить ему бездействия в отношении того, прежнего Кирилла, но уважал, как можно уважать только настоящего профессионала своего дела. И факт его смерти меня… не порадовал. Совсем не порадовал. Из ступора меня вывел голос окликнувшего меня цесаревича:

– Кирилл!

– Ваше высочество… – Я откашлялся и с удивлением увидел на столе перед цесаревичем две невесть откуда взявшиеся полные рюмки, источающие слабый хлебный аромат.

– Помянем, Кирилл. – Мой собеседник поднял одну из рюмок, и я последовал его примеру. Полугар обжег глотку и выбил непрошеную слезу.