Воздушный стрелок. Боярич - стр. 8
– Утром… произошел непредвиденный инцидент, – устроившись в предложенном кресле, проговорил Владимир. – Дети решили обойти условия поставленной им на тренировке задачи несколько… хм-м… рискованным способом. Для чего ими была взломана оружейная, кстати, неизвестным нам пока способом, поскольку нарушения рунных цепей, как и несанкционированного допуска вообще, зафиксировано не было…
Тут Владимир заметил, как его собеседница вдруг стрельнула глазами куда-то в сторону и почти незаметно облизала губы… Вот так. Не было взлома. Добрая мамочка дала детишкам доступ ко взрослым игрушкам. Начальник службы безопасности вздрогнул, вспомнив, какие еще боевые артефакты хранились в оружейке. Хорошо, что дети взяли только защитный комплекс. Выбери они что-нибудь иное, скажем, штурмовой «Центавр», – и от поместья могли бы остаться одни обугленные руины…
Справившись с собой, Владимир продолжил доклад, а заметив, как облегченно вздохнула Ирина Михайловна, выслушав всю историю до конца, не поленился тронуть Эфир… И вынужден был в очередной раз признать, что боярские роды, бывшие опорой страны, вырождаются точно по примеру княжеских фамилий… Противно. Особенно когда понимаешь, что в душе этой красивой и умной женщины и в помине нет беспокойства о жизни родного племянника, едва не убитого ее детьми. Только облегчение от того, что глава рода закрыл глаза на случившееся… в очередной раз. И где же знаменитая поддержка рода, о которой так пафосно говорится в присяге? Где это «единым кулаком» и где эта «всемерная поддержка»? Грустно…
Открыть глаза… и быстро их закрыть, защищая от режущего и слепящего света. Хм. Кажется, я не так уж и мертв? Однако. Даже не знаю, как к этому относиться… зажрался? Да нет. С моим диагнозом мне жить оставалось хрен да нисколько. Каждый день мог стать последним. Так какой смысл в том, чтобы пережить тот идиотский бой и браво загнуться по давнему «приговору» врачей? Хотя, конечно, вляпался я с Десяткой знатно. Ну, должен же был понять, что меня специально отжимают на балкон под выстрел. Ан нет, возомнил себя самым умным – вот и поплатился… А потом… Да, еще этот идиотский разговор, что привиделся мне после… хм, после смерти? Задание… учеба… Перун этот среброусый… Мрак. Хотя учеба – это неплохо, да… Совсем неплохо…
– Кирилл, ты меня слышишь? – Раздавшийся рядом глубокий баритон отчего-то заставил мое тело дернуться, и я тут же почувствовал, как зазудела кожа… Что-то подобное было со мной, когда я валялся в госпитале с ожогами. Оч-чень похожее ощущение. Только непонятно, с чего это я так отреагировал на имя какого-то Кирилла, если меня при рождении Романом назвали?