Воздержавшийся - стр. 7
В следующий миг набранная в рот порция кваса отправилась назад в стакан. Губастый неизвестный, нашедший меня в кафе, неукротимым тяжёлым шагом двигался к остановке, оглядывая всё вокруг медленно и плавно, словно вместо головы у него вертелась танковая башня.
Я укрылся за продавщицей, с подозрением наблюдавшей за моими странными перемещениями и, держась тени, потрусил вглубь улицы, на ходу вызывая такси. Домой мне ехать совершенно расхотелось. Мне совершенно не нравится, когда за мной следит человек, намерений которого я не знаю, но ещё меньше мне хотелось сейчас эти намерения выяснять. Я не хотел бы столкнуться с ним ни в подъезде дома, в котором я снимал жильё, ни в закрытом салоне автобуса. В голове созрело чёткое решение убраться из города подальше и чёрт с ними, с вещами. Для моего спартанского образа жизни в станице найдется всё необходимое. А там, надеюсь, что-нибудь и прояснится. Позвоню знакомым в органах. Может, выяснят кто это, и что ему нужно.
Садясь в такси я, уже привычным жестом, пресек пульсацию в межбровье и постарался зарыться в заднее сиденье поглубже. Мир вдруг показался небезопасным и неуютным. Я с опаской вгляделся в зеркало заднего вида: а ну, как в отражении на лице шофера начнут проступать пугающие черты губастого!
Открывший дверь Фёдор воззрился на меня с недоумением:
– Чего это ты налегке? И это, мы ж должны были на вокзале встретиться.
– Скрываюсь от хозяйки, – соврал я. – Оплату требует, а у меня осталось только на еду и проезд.
– А, – протянул он. – Ну, заходи, раз так. На тебя пару носков, футболок прихватить?
– Очень было бы кстати, – улыбнулся я. – И полотенце б тоже.
Автобус чихнул гарью, и, натужно урча на подъеме, скрылся за поворотом. Степной дух защекотал ноздри. С реки ветер пахнул сырой прохладой. Рюкзак за плечами был едва ощутим, выпростанные после многочасовой дороги мышцы налились свежей энергией. Станица была пуста, лишь возле остановочного ларька продавщица точила лясы с сидевшим на деревянных ящиках похмельным казаком, да пёс, видимо окормляемый в этом же ларьке, на спине катался в пыли, гоняя блох. Разноголосо сюрчали в траве насекомые. Небо на горизонте топило солнце в молочно-розовой предзакатной пелене. Почти буколическая идиллия.
– Ну что, Сусанин, веди, – проронил я, хлопнув Федю по плечу.
– Не, мы тут подождем.
– С моря погоды?
– Нас встретить должны.
– Петр Севастьянович?
– Делать ему больше нечего. У него забот и так хватает. Нас должна встретить его секретарь. Девушка! – Фёдор многозначительно ухмыльнулся, делая в последнем слове протяжное ударение на букве «е». Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы понять, на что он намекает. Эх, Фёдор, как ты предсказуем! Но можешь не стараться. Увы, любая женщина, на которую падал последнее время мой взор, воспринималась мною лишь как тень моей любимой предательницы, а занимала моё внимание ещё меньше, чем чья бы то ни было тень.