Войнушка - стр. 18
Разошлись по домам уже после двух, а подскочил Егор с кровати в районе шести, едва батя с мамкой свалили на рабочую электричку. Теперь у него был целый свободный день.
Отряд собрался в шесть тридцать в условленном месте. С утра пораньше хотели решить, что делать со штабом. Если боевые действия затянутся, нужно где-то собираться. Завтра матушка Макса вернется домой и нужно было свалить куда-то из квартиры, но время еще было.
Славик стоял в тени клена на детской площадке. Был он загорелым, серьезным, дотошным и всегда казался Егору выходцем из какой-то Узбекской республики или Киргизской… Егор вечно их путал. Хотя разрез глаз у Славика был широким, Егору все равно казалось, что в роду у него были южане.
Где-то вдали послышался перестук колес и прокричала уходящая на завод электричка. Всё, утренняя толпа взрослых ушла, втянулась в чрево железной гусеницы и укатила на работу. Теперь можно вздохнуть чуть свободней.
Егор подошел к Славику и пожал крепкую ладонь. Буквально тут же подтянулся Серый. Все были в сборе, можно выдвигаться.
– Что будем искать? – спросил Славик.
– Подвал, желательно необитаемый, – пояснил Егор.
Искали почти час, но всё либо было закрыто, либо кем-то уже обжито: валялись свежие бычки, пустые банки из-под пива, местами использованные презервативы. После того как все поголовно повадились ставить металлические двери на подъезды, попасть внутрь стало трудно, поэтому компашки «обживали» подвалы.
Раньше нельзя было выйти из квартиры, чтобы не наткнуться на вальяжно развалившихся на ступеньках подростков. Они играли в карты, бренчали на гитаре, беззлобно переругивались. Взрослых мужиков и пожилых жильцов пропускали в полной тишине, казалось, боялись их, кого-то уважали. Но стоило выйти в подъезд симпатичной девушке или молодой женщине, начинался галдеж. Свистели, отпускали сальные шутки, ржали, демонстрируя свои умственные способности на уровне имбецилов. Егор ненавидел проходить мимо таких компаний. Ему обязательно доставался тычок в бок или подножка. Несколько раз он падал, впечатываясь в стену под дружный гогот и обидные замечания. Но отвечать было нельзя – компания мгновенно теряла веселость и начинала агрессивно прессовать решившего сказать хоть слово против. Но тогда Егор и не мог ничего им противопоставить. Тогда он еще был другим: забитым, зажатым, стеснительным подростком без друзей и отцовской защиты. Мать-одиночка ни у кого не вызывала страха и не внушала уважение.
А потому, когда начали закрывать подъезды, Егор лишь облегченно вздохнул. Сейчас же он оказался по другую сторону баррикад. Сейчас ему самому требовалось место, где можно будет собраться компанией, хотя, если вдуматься, то подъезд не слишком подходил, а потому в первую очередь проверяли подвалы и другие укромные уголки.