Война: Журналист. Рота. Если кто меня слышит (сборник) - стр. 24

– Обстановка у нас тут очень сложная – в подробности я вдаваться не буду, майор Пахоменко доведет позже… Каждый человек на счету. Особенно – переводчики. Особенно – хорошие переводчики. – Сорокин сделал ударение на слове «хорошие». – Бывают, правда, такие, что ни бэ ни мэ по-арабски, да и русского толком не знают. – Генерал перевел взгляд на референта и рыкнул: – Я по поводу этой таджикской мафии с тобой хочу отдельно переговорить…. А то сегодня, понимаешь, Кордава с Центрального направления прибыл, его аж колотит – переводчик его, как его… Мирзоев…

– Мирзаев, товарищ генерал, – поправил Пахоменко.

– Да какая разница! – окончательно вышел из себя генерал. – Чурка, он чурка и есть… Кордава докладывал, что по-арабски он, кстати, чего-то лопочет, а по-русски его вовсе не понять – «моя-твоя»…

– Может быть, полковнику Кордаве сложнее понимать потому, что он сам не русский? – осторожно спросил референт.

Главный махнул рукой:

– Отставить! Я-то почему-то Кордаву прекрасно понимаю, хотя он и грузин. Грузины, они, считай, такие же русские, не то что все эти мусульмане… Ладно, об этом после.

Генерал снова повернулся к Обнорскому, застывшему по стойке «смирно».

– Так вот! Родина доверила нам выполнение интернационального долга в условиях сложной международной обстановки, и вы это высокое доверие обязаны оправдать! От того, насколько добросовестно вы будете относиться к своим обязанностям, во многом будет зависеть ваша дальнейшая судьба. Майор Пахоменко!

– Я! – вытянулся референт.

– Куда вы его предлагаете определить?

– Бригадным переводчиком…

– Это ясно, – нетерпеливо перебил его Главный. – В какую бригаду, я спрашиваю?

Пахоменко на секунду замялся, потом, глянув искоса на Андрея, предложил:

– Он мастер спорта по дзюдо, товарищ генерал… Может быть, в Седьмую бригаду его?..

– В спецназ? – Генерал пожевал губами и вопросительно глянул на Обнорского: – Возражения есть?

Что такое спецназ, Андрей представлял себе весьма смутно. В то время это слово еще не было таким затасканным и истертым, как потом – в первой половине 90-х, когда разных спецназов развелось, как кур нерезаных. В середине 80-х более-менее известным (в узких кругах) был лишь спецназ Главного разведывательного управления Генерального штаба… Обнорский, правда, и о нем ничего не слышал, но слово, начинающееся с сокращения «спец», явно означало что-то крутое, особое, выделяющееся, – поэтому Андрей не задумываясь ответил:

– Никак нет, товарищ генерал!

– Ну что же!.. Пахоменко, подготовьте приказ, отдайте его в кадры. Введите товарища, – Сорокин кивнул на Обнорского, – в курс дела, проводите в финчасть, через два часа зайдите ко мне. Свободны. – И генерал опустил взгляд в бумаги, разложенные на столе.