Война в наследство - стр. 2
– Там Федька, – сквозь зубы проговорила девчонка, – он упал, его надо вытащить.
Слова пропали в реве тепловозного гудка, товарняк проскочил переезд и прямиком пер к станции. Олег глянул туда, потом вниз. По шпалам прыгал белый щенок, нескладный, лопоухий, с коротким хвостом. Звереныш не мог перебраться через рельсы, короткие лапки скользили, и пес падал на шпалы, упорно поднимался и штурмовал преграду. Но с тем же успехом – он был еще слишком мал для хорошего прыжка.
– Он убежал, – зубы у девчонки выбивали дробь, – вырвался и удрал. Я за ним, он от меня, не удержался и свалился. Я хотела его достать….
Олег только сейчас заметил, что джинсы у нее вместо ремня подпоясаны плетеным рыжим поводком, к карабину пристегнут мягкий щенячий ошейник. Все стало на свои места: шустрый пес вывернулся из него, рванул исследовать мир, и оказался на рельсах. Товарняк снова загудел, и рев шел точно из-под земли. Щенок поджал хвост, покрутил лобастой башкой, глянул вверх. И заскулил, наверное, но в адском грохоте пропали все звуки. Потом кинулся на балку, что подпирала платформу снизу, встал на задние лапы, потянулся вверх.
– Федька, – выдохнула девчонка, – Феденька….
Олег грубо отпихнул ее, присел на корточки, примерился.
– Нет! – крик перекрыл гудок тепловоза, – нет, не смей! Вернись!
Можно не оборачиваться, это орет Маринка, орет в своей визгливой базарной манере. Кто ей сказал, что воплями можно что-то изменить, придать событиям другой исход? Мать, вроде, баба культурная, образованная, папаша офицером был, царство ему небесное. А доча непонятно в кого пошла, по любому пустяку голосит как торговка той самой рыбой.
Олег оглянулся – точно, его будущая жена прет через уже довольно густую толпу, прет напролом. Глаза навыкате, рот разинут, физиономия в пятнах, точно икры облопалась или апельсинов. Артем бежит следом в обнимку со своей драгоценной коробкой, и ни черта из-за нее не видит, странно, что до сих пор не свалился. Не видит – и очень хорошо, не надо ему сюда смотреть. А с Маринкой разговор будет потом.
Тепловоз поравнялся с концом перрона, пер навстречу, щенок прыгал на балку, мотал ушами и разевал полную острых зубов пасть. Потом повернулся в сторону тепловоза и сел на шпалы, опустил голову. Олег прыгнул вниз, подхватил щенка под мягкое толстое пузо и тут понял, что не успевает. Не хватало трех или пяти секунд, потерял, пока по сторонам глазел. Щенок повис на ладони, оглянулся на Олега, поморщился и чихнул. От гудка только что уши не разорвало, поезд пер с истинно космической скоростью, махина надвигалась. Из кабины высунулся машинист, он орал что-то, неразличимое в реве, махал Олегу, и крыл, надо думать, последними словами. И оба знали, что дело дрянь, и что выхода нет, и что все вот-вот закончится. Для одного навсегда, а для другого еще есть шанс узнать, что будет дальше – после недельного отпуска, когда вперемешку успокоительные и алкоголь. Хотя можно выбрать что-то одно.