Война теней - стр. 25
«Накидал в костёр каких-то кореньев, вот я и поплыл», – противореча своим только что сделанным выводам, подумал Слямин.
За спиной глухо бухнуло. Он повернулся. В метре от него стоял шаман.
Таёжная молва справедливо окрестила его чёрным. Невысокую фигуру скрывала, свисая до пят, чёрная медвежья шкура. На голове высокая шапка того же меха. Из-под неё на лицо и плечи свисали длинные седые пряди волос. Лицо и кисти рук, державшие перед собой бубен, были черны. Из темноты сквозь завесу седых косм проглядывали белки глаз.
Дав гостю осмотреть себя и, в свою очередь, внимательно оглядев пришлого, шаман, медленно постукивая в бубен, обошёл его трижды и, окончив ритуал очищения, пошёл к костру.
Слямин снял рюкзак, положил на него карабин и подошёл к жертвенному камню. Постояв перед ним несколько мгновений, он бросил взгляд на шамана, устроившегося у костра и наблюдавшего за ним. Шаман кивнул, и гость положил на жертвенник золотой самородок. Ещё немного постояв, авторитет подошёл к костру и сел на один из окружающих его камней напротив шамана.
На короткое время установилась полная тишина, нарушенная хриплым голосом хозяина пади:
– Духи сказали, ты хочешь говорить со мной.
– Да. Я хотел попросить тебя и твоих духов помощи в одном деле.
– Я знаю, ты опять хочешь добывать тяжёлый жёлтый песок.
– Твои духи видят далеко и знают всё.
– Это так. Они сказали, что ты всё хочешь делать тайно от других людей.
– Это правда.
– Что ты просишь?
– Мои люди беспрепятственно приходят на рудник. У них много работы, в том числе охрана тех, кто будет добывать жёлтый песок. Я прошу, чтобы твои духи не пускали в тайгу чужих. Если кто-то узнает, что на руднике идут работы, здесь сразу же появится много лишних людей. Будет шумно, как в большом городе, а тайга шума не любит. Пусть только духи не убивают пришлых. Пусть отводят подальше в сторону, лишают памяти, но чтобы чужаки выходили из тайги. Если человек пропал, его ищут. Милиция, охотники, МЧС.
– Я поговорю с духами.
Шаман взял бубен, положил его на колени и, склонив голову, застучал на нём медленный ритм. Прошла минута, вторая. Звучание прекратилось, но шаман не изменил позы. Он прислушивался. Бубен снова застучал. Теперь ритм был другой, настойчивый и властный. Колдовской инструмент приказывал. Каждый удар вгонял скрытый в нём смысл тем, кому предназначался.
«Какой бред, – мелькнуло в голове у Слямина. – Двадцать первый век. Космос, телефоны, факсы, а я сижу тут как придурок. Жду, когда дикий псих переговорит с никем на своей брынчалке. Соблаговолит выдать решение, от которого зависит, попадут ли в мои карманы сотни тысяч, а может, и миллионы долларов».