Война старика - стр. 25

Гарри усмехнулся и снова уставился на «Генри Гудзон», который лениво отползал в сторону по мере вращения колониальной станции.

– Мне нравится, когда люди склоняются к моему образу мыслей.

Наши пастухи вновь защёлкали кнутами (фигурально выражаясь) и выстроили нас в цепочку перед посадочными воротами на шаттл. Мы предъявляли удостоверения чиновнику СК, который ставил галочки в списке против соответствующей фамилии, а его напарник вручал каждому электронную записную книжку.

– Спасибо за пребывание на Земле – это отличный прощальный подарок, – сказал я ему. Он, похоже, меня не понял.

Шаттлы не имели искусственного тяготения. Наши погонялы пристегнули нас ремнями к креслам и предупредили, чтобы мы ни в коем случае не пытались отстегнуться. Как бы между делом нам дали понять, что это всё равно не удастся даже страдающим клаустрофобией, поскольку замки на ремнях безопасности во всё время полёта будут заблокированы. Таким образом проблема была решена. Они также раздали всем, у кого были длинные волосы, пластмассовые сеточки, которые следовало надеть, чтобы при невесомости длинные волосы не разлетелись во все стороны.

Если кого-нибудь начнёт тошнить, сказали нам, необходимо воспользоваться гигиеническими пакетами, которые имеются в боковых карманах каждого сиденья. Опекуны особо подчеркнули, что ни в коем случае не стоит пытаться подавлять рвотные позывы до последней секунды. В невесомости рвотные массы будут летать по всей кабине шаттла, невыносимо раздражая остальных пассажиров, а следствием будет то, что блевун окажется крайне непопулярным в обществе на протяжении всего последующего полёта, и, возможно, всей своей военной карьеры. Эти слова сопровождалось громким шорохом – кое-кто из нас решил приготовиться заблаговременно. Женщина, сидевшая рядом со мной, судорожно стискивала пакет обеими руками. Я мысленно настроился на худшее.

К счастью, всё обошлось, никого так и не вырвало, и весь короткий перелёт до «Генри Гудзона» прошёл на удивление спокойно. После первоначального импульса, который можно выразить словами: «Вот дерьмо! Я падаю», мой мозг осознал, что тяготение исчезло, и успокоился. Состояние походило на не слишком быструю, зато очень продолжительную поездку на «американских горках». Мы добрались до корабля минут за пять, ещё минута-другая ушла на точный подход. Затем дверь причального отсека открылась – не откинулась и не отползла вбок, а разъехалась во все стороны, как диафрагма в старинном фотографическом аппарате, – впустила шаттл внутрь и снова закрылась. Последовало ещё несколько минут ожидания, пока в отсек вновь накачают воздух. После этого я почувствовал чуть заметное сотрясение, и внезапно вес вернулся ко мне – это включилось искусственное тяготение.