Война с Ретилосом - стр. 94
– Стадо отступников! ― Этель очень обрадовалась и мысленно приготовилась вступить в бой. Вид надвигающихся вооруженных людей, разражающихся кровожадными криками, привел ее в полный восторг: настоящие враги!
Времени на раздумья практически не оставалось. Балиан, Кристиан и Юан переглянулись, немо стараясь принять решение. С одной стороны, было крайне нежелательно разделяться, но оставить Этель на поле боя было бы полным безумием. Напрашивался вывод ― кто-то должен остаться и попытаться отбить нападение, а кто-то ― броситься вместе с Этель в направлении Градерона. Но воплотить в реальность этот нехитрый план было непросто. Всем были хорошо известны нравы отступников, и не оставалось сомнений, что, увидев Лейан с ребенком, они жизнь положат на то, чтобы пробиться к ним и атаковать слабое звено ― не столько даже ради победы, сколько для забавы. Вдобавок, оставался вопрос, что делать с Нейлом.
– Юан и Балиан, вы возьмете Этель и отправитесь к Градерону, ― наконец, с немалым трудом принял решение Кристиан. ― А мы с Лейан отобьем их.
Балиан открыл было рот, чтобы возразить, но так и не сказал ни слова, только в бессилии скрипнул зубами. Такой вариант пришелся ему не по нраву, но Кристиан был прав: Лейан и Этель необходимо разделить и, конечно, Этель нужно как можно скорее отправить вперед. Он бы с удовольствием отрядил в сопровождающие Кристиана, но тогда весь поход в Градерон терял смысл: ведь именно ради него, Балиана, все и было затеяно.
– Не волнуйся, Балиан, ― прочувствовал его состояние Кристиан. ― У меня есть Ключи, если ты не забыл.
Стремясь подтвердить свои слова, он поднял руку, и спустя мгновение в ней возник золотой Ключ. Этель, зачарованно глядя на него, издала восхищенный вздох, который тут же перешел в протестующий крик ― Балиан, напоследок дав Нейлу пинка, буквально сгреб ее в охапку и вместе с Юаном бросился вперед.
– Отпусти! Пусти! ― голосила Этель, колотя кулачками по его руке. ― Я с мамой!
– А ну молчать! ― грянул Балиан. ― Мама занята убийствами.
– Балиан! ― всплеснул руками Юан.
– Я тоже хочу! ― не сдавалась Этель. ― И там же мальчик лежит! Его затопчут!
– Ему уже все равно, ― пробормотал Балиан.
Этель, услышав в его голосе незнакомые нотки, притихла. Происходящее понемногу приобретало для нее более четкие черты, постепенно приближая ее к пониманию серьезности случившегося. Но даже тени мыслей о смерти были слишком тяжелыми и непостижимыми для сознания маленького ребенка, и она невольно отогнала их прочь, хотя они успели сделать свое дело: воодушевление оставило Этель, ей стало грустно и немного страшно.