Война роз. Воронья шпора - стр. 15

– Бедняга… Смотрю на него и не знаю, понимает ли он хотя бы то, что ты освободил его. Как и то, что он является правильным… основанием для твоего восстания, если ты понимаешь, о чем я говорю.

– Понимаю. Но речь сейчас не о том, что правильно, а что неправильно, мастер Брюер – возразил Ричард. – Он – король…

К его неудовольствию, Брюер расхохотался:

– Стражники ушли, милорд! А те, кто внизу, не услышат наш разговор наверху стены. Быть может, они верят в то, что королевская кровь краснее их собственной… Не знаю. Но тебе-то… – Дерри с удивлением покачал головой и улыбнулся: – Ты видел, как Эдуард Йоркский провозгласил себя королем. Поговаривали, что он сделал это по твоему настоянию. Но теперь ты отрекаешься от него. Быть может, это ты, милорд, исполняешь здесь роль святого Петра, отрекаясь от своего господина снова и снова, пока не пропел старый петух?

– Король Генрих Ланкастер является законным королем Англии, мастер Брюер, – негромко проговорил Уорик. Впервые за время всего разговора Дерри заметил, что рука его собеседника покоится на поясе, на рукоятке ножа. От графа как будто не исходило прямой угрозы, в позе его чувствовалась только напряженность, но тем не менее начальник тайной службы переступил на месте и поудобнее перехватил трость. Она была залита внутри свинцом, и в годы, прошедшие после Таутона[4], ему случилось изумить ею пару людей.

– Ты можешь назвать его каким угодно именем, – ответил Дерри. – И оно ничего не будет значить. Видишь толпу внизу? Все смотрят на нас в надежде еще раз увидеть его. Хочешь мой совет?

– Нет, – проговорил Уорик, и Брюер кивнул:

– Рад за тебя, сынок! Так вот, мой совет: покажи короля народу несколько раз. Пусть увидят, что Генрих жив и свободен. А потом подмешай ему в пищу что-нибудь такое, что забрало бы его из этого мира, дабы он уснул и не проснулся. Только не надо боли, не надо крови; незачем мучить человека, которому никогда не хватало ума причинить кому-нибудь вред другим способом, кроме как разве что собственной слабостью. Пусть уйдет спокойно. Из его сына получится добрый король. Видит Христос, этот парень – внук победителя при Азенкуре[5]. Он заставит нас гордиться собой.

Ричард прищурился, склонил голову набок – так, словно увидел нечто такое, во что не мог поверить.

– Значит, вы считаете, что я намереваюсь так поступить? – проговорил он. – И вы способны так подумать обо мне? Что я хочу убить короля? Ради какого-то незнакомого мне мальчишки? – К удивлению Дерри, Уорик вдруг рассмеялся, и резкий звук его смеха отнесло в сторону дувшим над стеной ветром. – Нечто подобное сказал мне Эдуард Йоркский, когда мы посещали Генриха в его камере. Он сказал, что пожелал ему сорок лет доброго здравия, чтобы за это время не объявилось нового молодого короля. Он