Война призраков - стр. 50
– Я не позволю так с собой поступать! – возмущался кто-то на удивление писклявым голосом. – Так не обращаются даже со скотом! Сколько мы будем тут торчать?
– Если что-то не нравится, возвращайся на корабль, – равнодушно ответил проходивший мимо толстяк, – только помни, что обратный билет Эмиграционное Управление тебе не оплатит…
Возмущавшийся мигом заткнулся. Корпус звездолета возвышался позади горой льда, из-за него слышался рев механических погрузчиков, опустошающих громадный трюм. Не пройдет и нескольких часов, как чрево судна вновь будет заполнено тем, что может предложить метрополии колония, и корабль исчезнет в жарком, белесом, как рыбье брюхо, небе.
Держать громадный транспортник на земле, без движения – невыгодно, и каждая минута простоя грозит изрядными убытками. По сравнению с товарами люди являлись бесплатным приложением к межзвездной торговле.
Поэтому и относились к ним соответствующе.
Очередь двигалась медленно, будто одряхлевшая улитка. Светило палило немилосердно. Эмигранты послабее валились в обморок. Таких оттаскивали в тень здания.
– Может быть, вы позовете врача? – обратился к тощему охраннику Рамиро, когда молодая женщина, стоящая прямо перед ним, обмякла и зашаталась. Если бы не помощь Мантойи, она, несомненно, упала бы.
– И кто оплатит его услуги? – желчно усмехнулся абориген.
– Разве при космопорте нет медпункта? – удивился кто-то.
– Есть, – ответил другой охранник, – но бесплатно он обслуживает только граждан Альвхейма и экипажи кораблей.
– Привыкайте, – добавил тощий, – здесь не Земля, а другой мир. Чем быстрее приспособитесь, тем вам будет проще.
Васкес переносил жару спокойно. Для него, проведшего всю жизнь в душном, залитом смогом котле Мехико, где зимой называют время, когда ветер дует чуть сильнее, она была не особенно мучительной.
В помещение таможни он вступил лишь слегка вспотевшим. Тело тут же охватил приятный холодок – внутри работал кондиционер.
– Ваши документы, – сказал расположившийся за стойкой безупречного вида чиновник, – вещи вот сюда…
На голове таможенника красовалась фуражка со сложной эмблемой, центр которой занимала стилизованная буква «А». Она же в виде серебряной нашивки красовалась на черных погонах.
– Так… – протянул чиновник. – Хуан Сантьяго Васкес, тридцать пять лет, уроженец Мехико…
– Так и есть, сэр.
– Мы на Альвхейме, – таможенник, который в черном мундире с серебряными пуговицами выглядел точно эсэсовец из исторического фильма, заметно поморщился, – предпочитаем обращение «господин». Вы меня поняли?
– Да, господин, – сказал Васкес мрачно. Ему было все равно, как называть этого человека.