Война Ночных Охотников - стр. 16

Алексей не послушался. Он не собирался сдаваться, хотя знал – все этим и кончится. Он просто перестанет быть – как личность, как разумный человек. Останется лишь бессмертная оболочка, сосуд, инструмент для воплощения закона. Перчатка, натянутая на невидимую и всемогущую руку. Да, он знал. Но хотел сохранить хотя бы часть своего «я», остаться прежним охотником, пусть и взятым на поводок, как агрессивная псина.

Он держался, сколько мог. Но каждая смерть отнимала у него частичку личности, и Кобылин видел, что движется по наклонной к закономерному итогу своего странного контракта. Скоро он станет одним из тех, за кем охотился все последние годы. Странным существом, монстром, пусть и со знаком плюс. Хотя… Насчет знака, это еще бабушка надвое сказала. Пока он мог хоть как-то контролировать себя и свои задания, он был уверен, что этот знак – плюс. Но если он перестанет управлять собой, то…

За последний месяц он трижды терял сознание, а когда приходил в себя, то понимал, что находится довольно далеко от того места, где «уснул». Обычно, в этот момент он просто шел к очередной цели. Это пока не стало серьезной проблемой, но Кобылин знал, что однажды очнется стоя над трупом очередной твари и не сможет вспомнить – что он делал и как. И хорошо, если под ногами будет валяться упокоенный монстр, а не случайный прохожий или свидетель. Или простой патрульный, решивший проверить документы у подозрительного оборванца. Алексей знал, что в этот момент его телом управлял кто-то другой. Кто-то из глубин тьмы, которую он чувствовал за своими плечами. А самым страшным было то, что Кобылин не знал – кто именно. Тех, кто скрывались в темноте за его плечами, были сотни. Тысячи. Легионы.

Незадолго до первого провала в памяти, Смерть в очередной раз явилась ему лично, призывая не сопротивляться и покориться неизбежному. Слиться с ней. Добровольно стать одним из ее обликов. Кобылин не согласился. И тогда Смерть перестала приходить. Все осталось по-прежнему: его тянуло к новым жертвам, чем-то помешавшим вселенской гармонии жизни и смерти, он умирал и возвращался. Но Алексей лишился последней радости, что оставалась у него – общения с кем-то другим. Пусть даже и со Смертью. Теперь он остался в полном одиночестве, наедине со своими мыслями и выжигающим изнутри отчаяньем. Он знал, что скоро не сможет сопротивляться. И вскоре перестанет быть собой и просто – быть.

Именно тогда он и решил, что пора вернуться. Туда, где он был человеком. Туда, где все началось, туда, где все должно было закончиться. Это было правильным. Логичным. Если этому суждено случиться, пусть это случиться там. Быть может, напоследок, он успеет увидеть тех, чьи имена начинали растворяться в его памяти. Две девчонки. Толстяк. Оборотень. Крыса.