Война на восходе - стр. 49
Отовсюду послышался кашель, кудахтанье, по таверне пробежал удивленный ропот. Только справа от стойки слышался басок Кишки, переругивающегося с Булыгой: самые опасные посетители «Веселой фляги» так ничего и не заметили, увлеченно шлепая по столу картами.
Трактирщик перевел взгляд с незнакомца в розовых штанах на двоих амбалов. На его лбу выступил пот. «Пес меня раздери! Если сегодня эта лачуга выстоит – случится чудо!» Из кухни высунулся чумазый мальчишка. Трактирщик кивнул:
– Конопатый, готовь швабру.
Мальчишка округлил глаза и юркнул обратно. Он уже знал, для чего швабра и тряпка. В прошлый раз он битый час оттирал пол от крови, перемешанной с пылью и выбитыми зубами! «Тьфу». – Конопатый передернулся.
Тем временем чудак подошел к заинтересовавшему его посетителю. Человек сидел за бочкой, приспособленной вместо стола, низко склонив голову. Волнистые волосы скрыли лицо.
– Вечер добрый! – лучезарно проговорил Волшебный Кобзарь – а это был конечно же он. Глашатай Смерти присел напротив мужчины. Тот промолчал.
– Ну же. – Глашатай надул губы. – Неужели так сложно сказать «доброе утро»?
– Нашел меня?
– Ты сам хотел, чтобы тебя нашли.
Кобзарь кивнул на железный венец, лежащий рядом на лавке. Затем спохватился – слепой собеседник наверняка не увидел.
– В общем, ладно… Обычно люди говорят: «Сто лет не виделись, дружище!» – но не стану врать. По крайней мере насчет второй части фразы. Первая-таки верна.
Бледные ноздри собеседника раздулись, на его лбу выступила жилка. Пару секунд казалось, что Кобзарь разбудил дракона. Но вот – лицо вновь холодное и сдержанное, будто мраморная маска.
– Подходящий вечер для игры, – сказал мужчина.
– Я бы сказал, подходящий год. Но и вечер тоже.
Глашатай Смерти повернулся к стойке и подозвал официантку. К ним подошла хорошенькая брюнетка: большие карие глаза, пышная коса.
– Принесите карты, пожалуйста, – попросил Кобзарь.
«Пожалуйста» редко звучало в стенах «Веселой фляги». Девушка удивленно приподняла брови, но через пару минут поднесла им колоду.
– Выпить?
– Да.
Кружки, покрытые испариной, с пеной на ободке, Кобзарь отодвинул в сторонку. Он осуждающе скривил губы, глядя, как посетитель за соседним столом опрокинул в глотку пол-литра махом.
– Кружки зачем? – спросил бледный.
– В этих местах так положено, а я боюсь вызвать подозрение! – шепнул Глашатай. Так, словно на него и не таращился весь зал и люди на лестнице, ведущей на второй этаж, в придачу.
– Итак, игра! – Кобзарь хлопнул в ладоши. – Наконец-то сыграю и я!
– Твоя ставка?
Кобзарь достал из широкого рукава свиток и положил его перед противником. Слепой повернул голову, ориентируясь на шорох. Одной рукой потянулся к бумаге, другой – к вороту, чтобы приоткрыть шрамы.