Война на три буквы - стр. 23
Капитан до последнего старался, чтобы мы были одним целым, и разрешил сделать выбор – уйти с корабля или остаться.
Я выбрал первое: у меня жена, маленький ребенок, да и не смог бы я ничего сделать, начнись стрельба.
У нашего корабля мощностей нет против спецназа, у россиян подготовка гораздо лучше. Один мой выстрел – их два. Я бы погиб сразу же.
У моряка осталась обида на Минобороны: за все это время он видел только информацию о героическом «Гетьмане Сагайдачном», которому удалось отбить российские тральщики, и о прапорщике, которого застрелили в Симферополе. «Ощущение, как будто от тебя отказались», – говорит он.
Его супруга, крымчанка, агитировала Артёма перейти на службу России, но он смог переубедить ее переехать с полуострова на материк.
По словам моряка, решение покинуть корабль без боя было правильным.
– Мы до последнего ждали приказа от Киева, но его все не было. Сколько бы смог протянуть экипаж? Мы же не на суше, продовольствие рано или поздно закончилось бы. Сидели, как в консервной банке.
Вскоре после захвата «Ольшанского» произошел штурм «Черкасс». Как и в случае с другими украинскими кораблями, на тральщик забрался спецназ и вывел экипаж. Теперь все корабли будут служить России. Какая судьба ожидает украинских военных, остающихся на полуострове, до сих пор неясно. Как их примет Украина? Их ли вина в том, что в Крыму теперь нечего защищать?
Екатерина Сергацкова, «Украинская правда»
26 марта 2014
Новые «республики» и трагедия в Одессе
6 апреля в Донецке антиправительственные митингующие захватили здание областного совета, 7 апреля – облгосадминистрацию. В тот же день на митинге был провозглашен суверенитет так называемой Донецкой народной республики (ДНР).
В тот же день в Луганске неизвестные взяли штурмом здание СБУ. 27 апреля провозглашена так называемая Луганская народная республика (ЛНР).
7 апреля 2014 года и. о. президента Украины Александр Турчинов объявил о создании антикризисного штаба и о том, что в отношении вооруженных противников украинской власти будут приняты антитеррористические меры.
Чего хочет «Донецкая народная республика»
Девушка в черной маске с деревянной дубинкой за поясом ведет меня за руку через баррикады. Она еще школьница, лет шестнадцати. Движения четкие, речь поставлена, старается сделать свой голос грубее, чем есть.
– Я маску надела, потому что скрываюсь тут от своей классной руководительницы, – рассказывает Настя. – Она нас постоянно возила в военно-спортивные лагеря, мы там тренировались, как настоящие бойцы спецназа.
Настя активничает в Донецкой областной администрации с 27 февраля. Обычно разносит чай и «щупает» (так она называет досмотр) женщин на входе, а иногда просто патрулирует здание с дубинкой.