Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - стр. 38
23 февраля королева отплыла из Дувра. Король очень тяжело переживал расставание. Несмотря на то что их прощание было публичным и официальным, у обоих на глазах стояли слезы, и, когда «Лион» с попутным ветром тронулся в море, король скакал вдоль обрыва, стараясь не потерять жену из вида, пока парус не скрылся за горизонтом.
В Лондоне был объявлен постный день, и, пока королева плыла по морю со своей воинственной миссией, Стивен Маршалл, проповедуя с кафедры церкви Святой Маргариты в Вестминстере, читал текст из Книги Судей: «Будь проклят Мероз! – сказал ангел Господень. – Горько проклинайте его жителей, потому что они не пришли на помощь Господу, на помощь Господу среди воинов». Он громогласно осуждал всех «безучастных» к борьбе, которая вот-вот начнется. Искать примирения с партией «зловредных» означало предавать не дело парламента, а дело Господа. Не какой-нибудь оголтелый фанатик, а милый душевный проповедник Маршалл страстно призвал колеблющихся встать в строй.
Палата общин провела консультации с Сити о сборе денег для подавления ирландского восстания. Их проекты проходили обсуждение в течение нескольких дней, прежде чем были опубликованы, и король закономерно сетовал, что его следовало бы проинформировать. Тем не менее он дал свое согласие на этот крайне жесткий план относительно будущего Ирландии, который после его смерти был реализован Кромвелем. Это был практически последний совместный акт короля и парламента. По оценкам, требовалось собрать миллион фунтов, чтобы подавить восстание ирландцев и восстановить утраченную собственность поселенцев. Предполагалось конфисковать у восставших 10 миллионов акров ирландской земли, четвертая часть которой, а именно вся доходная земля – исключая болота, леса и бесплодные пустоши – будет передана тем, кто даст деньги на войну. Таким образом, со стороны англичан подавление ирландского восстания превратилось в гигантскую спекуляцию ирландской землей, в ходе которой на кону стояла почти вся Ирландия. План позволил собрать необходимые деньги, но он полностью оправдал восстание в глазах ирландцев и дал им все основания драться с удвоенной силой. Теперь для англичан являлось неприемлемым любое урегулирование, кроме полного разгрома мятежников, поскольку никакой другой конец не гарантировал возврата денег инвесторам. Ирландцы, остававшиеся лояльными, узнав, что «их королевство выставлено в Англии на продажу», отвернулись от вероломного правительства и, взяв в руки оружие, присоединились к своим землякам.
Дав свое согласие на такой способ финансирования войны, король по-прежнему тянул с ответом на предложенный парламентом билль о милиции, согласно которому контроль за вооруженными силами переходил в руки парламентариев. В воскресенье 27 февраля в Гринвичском дворце, где в прежние более счастливые времена он мирно проводил так много дней со своей королевой, Карл с помощью Эдварда Хайда подготовил ответ. В следующие месяцы ему пришлось во многом полагаться на дипломатичное и убедительное перо Хайда, чтобы готовить ответы, которые могли бы снова консолидировать его сторонников среди более умеренных и верных традициям подданных. В решительном и убедительном заявлении он подтвердил свое намерение соблюдать законы и защищать права своего народа. Он отрицал, что собирался применить силу в отношении парламента, когда попытался арестовать пятерых депутатов, но сказал, что не станет «соглашаться с тем, чтобы его лишили праведной власти, которую Бог и законы этого королевства вручили ему для защиты его народа». Каким бы ни было впечатление, произведенное ответом короля на людей умеренных взглядов, палата общин встретила его потоком гневных резолюций, осуждавших его ответ и тех советников, которые его готовили, и требовавших от короля вернуться в Лондон, поскольку его отсутствие представляло угрозу миру в королевстве.