Война короля Карла I. Великий мятеж: переход от монархии к республике. 1641–1647 - стр. 28

Палата общин, которую проинформировали о происходящем еще до того, как Херберт закончил свою речь, незамедлительно направила запрос о проведении совещания с палатой лордов, заявляя, что обвинение является нарушением привилегий парламента. Таким же нарушением, утверждали они, являются действия королевских офицеров, которые в то утро ворвались и обыскали дома Пима и Холлеса. Тем временем ни одна из палат не хотела выдавать обвиняемых.

Король, следуя примеру палаты общин в случае со Страффордом, обнародовал пункты обвинения в предательстве в отношении обвиняемых. Им вменялось, что они нарушали фундаментальные законы, сеяли семена раскола в сердцах подданных короля, терроризировали парламент, устраивая беспорядки, и подстрекали иностранные державы к вторжению в страну – здесь, вероятно, имелись в виду шотландцы. Как и год назад опять же в случае со Страффордом, эти пункты, по меньшей мере частично, являлись пропагандистскими. Это было королевское контробвинение в ответ на Великую ремонстрацию.

Пока Карл организовывал атаки на своих врагов в парламенте, королева послала за Хеенвлитом, чтобы сказать, что теперь они с супругом решили весной отправить свою дочь, принцессу Мэри, назад к ее супругу. Король, присоединившийся к ним во время разговора, намекнул, что принцу Оранскому следует сделать формальный запрос по поводу принцессы, жены его младшего сына, чтобы ее отъезд не выглядел так, словно он имеет какое-то отношение к проблемам в Англии. Хеенвлит сразу же увидел, что это предложение не что иное, как предвестник требования поддержки на случай, если в дальнейшем у короля возникнут трудности.

Все это происходило 3 января от заката до темноты. С наступлением ночи два депутата от Сити, Джон Венн и Исаак Пеннингтон, настоятельно просили у лорд-мэра направить лондонскую милицию для защиты парламента, чтобы солдаты короля не могли напасть. Герни ничего не ответил, но около полуночи его поднял с постели посланец короля, запретивший ему отправлять милицию на помощь палате общин. К этому Карл добавил более зловещие слова: если возникнут новые беспорядки, он уполномочивает милицию Сити открыть огонь по толпе.

Помимо этого король отправил Судебным иннам[8] посланцев, чтобы передать им текст всех пунктов обвинения, выдвинутого им против своих врагов, и просьбу к юристам и студентам, изучающим право, в этот тревожный час встать на защиту короля и королевства в качестве добровольцев. Карл чувствовал себя очень уверенно. За Тауэр отвечал сэр Джон Байрон; гвардией и королевской ротой, окружавшей Уайтхолл, командовали блистательный Лансфорд и молодой лорд Роксборо, который за несколько месяцев до этого так отважно проявил себя в эдинбургском «инциденте»; Дигби был на пути в Суррей, где намеревался набрать волонтеров, в твердой уверенности, что сможет пойти с ними на Лондон. Король не сомневался, что подмастерья Пима дрогнут перед организованной атакой, и верил, что верный ему лорд-мэр не допустит, чтобы милиция Сити встала не на ту сторону.