Война кланов. Охотник 2 - стр. 12
Я отбрасываю молоток в сторону, и сгибаюсь над дорогой. Рвотные массы вырываются в канаву, смешиваясь с грязью, чужой кровью, дождевой водой.
Сука, как раз в этот момент перед глазами вспыхивает надпись:
Получено знание:
Окончательное убийство оборотня
Комбинация – ударить заговоренной иглой в сердце, в лоб, в каждый глаз.
– Теперь ты понял, почему я раньше не рассказывала об оборотнях? Грязная, но нужная работа, где если не ты, то тебя… Отволоки его с дороги, чтобы никто из проезжающих не увидел, – тетя дожидается конца моего извержения.
– Жесть. Я даже не догадывался о таком, – шепчу я, тело ещё содрогается от рвотных позывов.
– Тебе многому предстоит научиться, прежде чем сможешь выйти на бой с оборотнями. Оттащи в овраг, и быстрее возвращайся!
Подхватив неудавшегося убийцу за ещё теплые запястья, я оттаскиваю тело в канаву. Мокрая кожа скользит, вырываясь из рук, пар поднимается над распоротым животом. Мертвый оборотень кулем скатывается в ледяную воду. Вода раздается в стороны, бледное тело наполовину скрывается под черной грязью.
– Продолжаем круг, следи за кивками! – тетя возвращается к речитативу.
Вытерев молоток пучком прелой травы, я готов загонять иглы в дорогу. Дождик усиливается, на луже всплывают большие пузыри. Видимость почти нулевая, помогает фонарик оборотня.
Вся работа занимает полчаса. Тетя удовлетворенно выпрямляется над последней кучкой порошка и подмигивает.
– Ну что, Саша, круг замкнули, пойдем теперь оборотня хоронить, не след ему в канаве прохлаждаться. Найдут ребятишки, потом успокаивай их, да и милиции опять наедет куча – ни к чему это нам. Пока ночь темна нас никто не увидит! – тетя светит фонарем в сторону канавы.
Мокрые волосы на моей голове сами собой зашевелились – в канаве не оказалось трупа.
Оглядываюсь на тетю, та, вечно спокойная и уверенная, озирается по сторонам. Непоколебимо стоявшая перед оборотнем, сейчас тётя Маша походит на школьницу, которая идет по темному парку.
– Никто так тихо не может… Немедленно уходим! Молчи и старайся ступать тише. Держись за плечо, – тетя выключает фонарик, и тьма прячет нас под черным покрывалом.
Я держусь за мокрую ткань плаща, спотыкаюсь, почти ничего не видя перед собой. Спину прожигает знакомый враждебный взгляд. Тетино плечо вздрагивает, когда раздается собачий лай, или трещит ветка под ногами. Я обращаю внимание, что морщинистые руки подрагивают при завязывании веревки на заборе.
– Саша, я не услышала, кто забрал тело! – говорит тетя, снимая в сенцах сапоги.
– Может шум дождя, или мое буханье отвлекли внимание?