Война Кланов. Медведь 1 - стр. 26
Я оборотень
Этот сумасшедший петух когда-нибудь заткнётся? Сколько же можно кричать? А ещё и других подбивает на хоровое пение, теперь семь или восемь солистов радуются восходящему солнышку.
Солнце встаёт?
Значит, петух не такой уж и сумасшедший. С кухни тянется аромат запекаемого теста и неповторимый запах картофельного пюре. Оборотень обещал – оборотень делает! Или оборотица? Кто же его знает, как правильно. До вчерашнего дня вообще не знал, что они существуют, а сегодня сам такой же. Круто, блин!
Как там моя рука?
Ух, поднимается! Ох, опускается! Боль чувствуется отдаленно, словно рука находится в ванне со льдом. Не отдельно, конечно, но тело снаружи, а рука внутри, между застывших кусков холода. Такое же ледяное ощущение и на груди. Терпимо.
– Вставай, вставай! Я видела твою зарядку! – доносится с кухни веселый девичий голос.
Встает на четвереньки и тоскливо воет…
– Ты завтрак готовишь? Умница, дочка! – вспоминается фраза из старого мультика.
– Как и обещала, готовлю пироги с картошкой. Не зря же столько соли набрала. Возможно, и мужики сегодня появятся, тоже поедят, а то питаются одной сухомяткой. Редко-редко когда нормальных щей сготовят.
Я сажусь на кровати – от вчерашней слабости остается легкое напоминание в виде головокружения. В ногах лежит кот. Сейчас он поднимает заспанную морду и провожает меня ленивым взглядом.
– Штаны отдашь, или так и буду соблазнять тебя своим великолепным телом? – я выглядываю из-за занавески.
– Да чего там великолепного-то? Тебя на месяцок на нормальный харч посадить, вот тогда и можно говорить о великолепии. А пока одни мослы, да жилы. Сейчас принесу.
Встает на четвереньки и тоскливо воет…
Через минуту я одеваюсь в свои штаны и в чужую полосатую рубашку. Похоже, что футболка восстановлению не подлежит. Аромат печева приводит на небольшую, аккуратную кухню. Вот тут я сидел, когда меня привели с улицы – знакомая скамья, на ней цветасто-синяя клеенка.
– Хлипковат твой Федор по сравнению со мной! – уверенно говорю я, когда рубашка отзывается на потягивание звонким потрескиванием.
– Так не за массу люблю-то, а за характер! Если за объем, то все бы на слонов вешались! Но я передам ему твои слова.
– Да ладно, я же шутя!
Я слегка сдаю назад – вот только ещё разборок не хватает.
Одно удовольствие наблюдать за сноровистыми движениями девушки. Как заправский кожемяка она мнет податливое тесто, под сильными руками масса становится мягче зефира. Шлепок ложки пюре и конверт быстро защипывается, пока серое тесто не вздумало расползтись. Из-под вафельного полотенца выглядывают загорелые рубцы румяных пирогов. Я сглатываю нахлынувшую волну слюны.