Война и мир. Том I–II

Начало будущего романа, озаглавленное «1805 год», было напечатано в журнале М.Н. Каткова «Русский вестник» (1865. № 1, 2; 1866. № 2, 3, 4, 5). Это будущий первый том. В первом издании 1867–1869 гг. текст «Войны и мира» был разделен на 6 томов, в 1868–1869 гг. было напечатано второе отдельное издание, в текст романа автор внес некоторые стилистические изменения. В 1873 г. в третьем издании «Войны и мира» текст был разделен на четыре тома, а историко-философские главы вынесены в отдельное приложение, названное «Статьи о кампании 1812 года»; было удалено большинство французских реплик из речей персонажей. В издании 1886 г. эти главы были вновь внесены в основной текст книги, а французская речь восстановлена. (Издание осуществлялось, однако, практически без участия автора, после духовного перелома начала 1880-х гг. утерявшего прежний интерес к своему творчеству; текст готовила С.А. Толстая, ее консультировал критик Н. Н. Страхов.) Большинство текстологов – исследователей творчества Толстого признают каноническим текст изданий 1868–1869 и 1886 гг., но с учетом стилистической правки в издании 1873 г. Именно так напечатан роман в Полном собрании сочинений в 90 т. (т. 9-12, два тиража: 1930–1933; 1937–1940) и (с существенными исправлениями) в Собрании сочинений в 20 т. (т. 4–7, 1961–1963). Этот текст воспроизведен в издании: Толстой Л. Н. Собрание сочинений: В 22 т. М., 1979–1981. Т. 4–7.

Однако это решение признается не всеми текстологами. Известный исследователь творчества Л.Н. Толстого Н.К. Гудзий полагал, что каноническим должно считать текст издания 1873 г. – последнего отражающего авторскую волю.

Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1995. Т. 2. И-О. С. 330–331.

О творческой истории «Войны и мира» см. прежде всего: Зайденшнур Э. Е. «Война и мир» Л.Н. Толстого: Создание великой книги. М., 1966, а также статью Э. Е. Зайденшнур в 16-ом т. Полного собрания сочинений в 90 т. (с. 19-141) и статью Г. В. Краснова и Н.М. Фортунатова в 7-ом томе Собрания сочинений в 22 т. (с. 367–401). Список основной литературы о «Войне и мире» (научные исследования, научно-популярные книги, пособия для учителей, книги-комментарии) см. в изд.: Война из-за «Войны и мира»: Роман Л.Н. Толстого в русской критике и литературоведении. СПб., 2002. С. 475–476.

«<…> [Д]ве главные семьи романа представляют много общего с предками Л<ьва> Н<иколаеви>ча как со стороны матери, так и со стороны отца.

“Наташа”, и то почти списана Л. Н. с натуры. Много черт в нее вошло из типа его свояченицы, меньшой сестры графини, теперь Татьяны Андреевны Кузминской; вошли также в нее и черты графини С<офьи> А<ндреевны>. По ее словам, Л<ев> Н<иколаеви>ч так выражался про Наташу: “Я взял Таню, перетолок ее с Соней, и вышла Наташа». – Бирюков П. И. Биография Льва Николаевича Толстого. Изд. 3-е, испр. и доп. М.; Пг., 1923. Т. 2. С. 16.

«Какая простая и поистине прекрасная, неподражаемая картина смерти! Ни в прозе, ни в стихах мы не знаем ничего равного этому описанию. <…>… [Э]то тихое и спокойное “пробуждение от сна жизни”. Глядя таким взглядом на смерть, умирать не страшно. Человек уходит отсюда, и это хорошо. И чувствуешь, что это хорошо, и окружающие это чувствуют, что это в самом деле хорошо, что это прекрасно. Одно это представление дает нам чувствовать в миросозерцании автора нечто иное, не похожее на мировоззрение целой плеяды других наших писателей <…>», – написал об этом Н. С. Лесков в статье «Герои Отечественной войны по гр. Л. Н. Толстому» (1869). – Лесков Н. С. Собрание сочинений: В 11 т. М., 1958. Т. 10. С. 101–102.

Анализу предсмертных мыслей и умирания князя Андрея в сопоставлении с религиозными мотивами других сочинений Л. Н. Толстого посвящена книга Б. Бермана «Сокровенный Толстой» (М., 1992).

Анненков П. В. Исторические и эстетические вопросы в романе гр. Л. Н. Толстого «Война мир» // Война из-за «Войны и мира». С. 46–47.

Бочаров С. Г. Роман Л. Толстого «Война и мир // Война из-за «Войны и мира». С. 358–359. О поэтике соотнесенности сюжетных линий и эпизодов в «Войне и мире» см. также: Камянов В.И. Поэтический мир эпоса: О романе Л. Толстого «Война и мир». М., 1978. Связь историософских глав и сюжетного повествования прослежена А. А. Сабуровым: Сабуров А. А. «Война и мир» Л.Н. Толстого: Проблематика и поэтика. М., 1959.

См.: Чичерин А.В. Возникновение романа-эпопеи. Изд. 2-е. М., 1975. «Эпопеей» называли толстовское сочинение уже первые рецензенты. – Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой: Материалы к биографии с 1855 по 1869 год. М., 1957. С. 823. Развернутое объяснение жанра «Войны и мира» как одновременно «семейной хроники» и «эпопеи» дал критик Н. Н. Страхов в цикле из четырех статей о «Войне и мире»: Страхов Н. Н. Литературная критика. С. 263–358.

Историческая концепция Толстого не была неким чудачеством. В 1868 г. автор «Войны и мира» писал историку и литератору М.П. Погодину об этих воззрениях: «взгляд на историю» – «плод всей умственной работы» его жизни и образует «нераздельную часть того миросозерцания, которое Бог один знает, какими трудами и страданиями выработалось во мне <…>».

Однако идея Провидения была для Толстого не предметом веры или убеждения, а всего лишь гипотезой, почти метафорой, принимаемой при отсутствии иных объяснений (об этом прямо сказано на страницах «Войны и мира»).

Толстовская философия история не была абсолютно оригинальной и новой. Как показал Б.М. Эйхенбаум, на автора «Войны и мира» повлияли идеи нескольких очень разных авторов – французского анархиста Ж. Прудона (одна из книг которого, знакомая Толстому, так и называется «Война и мир»), французского консервативного мыслителя Ж. де Местра, английского историка Г. Т. Бокля, русского историка М. П. Погодина, близкого к славянофилам историка-дилетанта и математика князя С.С. Урусова. – Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой. Кн. 2. С. 281–384.

Впрочем, сходство историософии Толстого с идеями Бокля, Погодина или Урусова, по-видимому, не стоит преувеличивать: во многом это совпадение в частностях или в языке описания. См. об этом: Лурье Я. С. Исторический «атомизм» в «Войне и мире» // ЛурьеЯ.С. После Льва Толстого: Исторические воззрения Толстого и проблемы ХХ века. СПб., 1993. Я. С. Лурье показывает и отличие толстовского понимания роли народа в войне 1812 г. от славянофильского представления о народе: по Толстому, не мистическое начало, не религиозный подъем, а обыкновенные простые человеческие стремления, сложившись воедино, привели к изгнанию армии Наполеона из России.

Противоречия толстовской историософии, о которых писали критики и обыкновенно пишут исследователи, Я. С. Лурье считает мнимыми.

Шкловский В. Матерьял и стиль в романе Льва Толстого «Война и мир». М., [1928]. С. 76–85; Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой. Кн. 2. С. 391–394. «<…> [Социальный архаист, Толстой сатирически изображает придворную и военную аристократию» <…>, а аристократию поместную, землевладельческую изображает сочувственно и <…> сливает помещика и крестьянина в одно целое» (Там же. С. 392). Здесь же – анализ окликов на «Войну и мир» в «левой» и «правой» критике (роман не устраивает большинство как «левых», так и «правых» критиков). Б.М. Эйхенбаум доказывает, что социальные воззрения Толстого этого периода носят отпечаток взглядов немецкого философа А. Риля.

«Век нынешний и век минувший.»: Комедия А. С. Грибоедова «Горе от ума» в русской критике и литературоведении. СПб., 2002. С. 227.

А. С. Грибоедов. «Горе от ума» в русской критике и литературоведении. СПб., 2002. С. 232.

Берберова Н.Н. Курсив мой: Автобиография. М., 1996. С. 471.

Война из-за “Войны и мира”. С. 94.

У Толстого к условностям, фантомным ценностям цивилизации отнесена и медицина (Пьер после лишений плена выздоровел, поскольку не лечился у докторов). С этим нигилисты-поклонники естественных наук, конечно бы, не согласились.

Прудон Ж. Что такое собственность? М., 1998. С. 270–275.

Эйхенбаум Б. М. Лев Толстой. Кн. 2.

Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности. Л., 1987. С. 114.

Дело. 1868. № 4. Отд. II. С. 202.

Война из-за «Войны и мира». С. 352. Здесь же перепечатаны статьи Д. И. Писарева и М. К. Цебриковой.

Дело. 1868. № 6. Отд. II. С. 25–26, 12, 18.

Ср. воспроизведение пародийных иллюстраций и рисунков в кн.: Шкловский В. Матерьял стиль в романе Льва Толстого «Война и мир». Вклейка между с. 208 и 209. Пародируется сравнение представляемого Анной Павловной Шерер гостя-виконта с блюдом, которым сервируют стол (начало романа).

Сестра С.А. Толстой, Т. А. Кузминская, передает (со слов супруга) желчные замечания М.Е. Салтыкова-Щедрина: «“Эти военные сцены – одна ложь и суета. Багратион и Кутузов – кукольные генералы. А вообще – болтовня нянюшек и мамушек. А вот наше, так называемое, “высшее общество” граф лихо прохватил.”». – Кузминская Т.А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне. Тула, 1976. С. 338.

Отзывы либерала Тургенева были неоднозначными: признавая мастерство Толстого, он сетовал в письмах на чрезмерную детализацию переживаний героев и на любовь к «мелочам» – в жестах, в манере поведения, в одежде персонажей (статья «По поводу “Отцов и детей”» [1869], письмо П. Борисову [1870]).

Норов А.С. Война и мир (1805–1812) с исторической точки зрения и по воспоминаниям совпременников. СПб., 1868. С. 2.

Вяземский П. А. Воспоминания о 1812 годе // Русский архив. 1869. № 1. С. 186–187.

Статьи переизданы в книге «Война из-за “Войны и мира”».

Обзор откликов критиков на «Войну и мир» см. в статье: Сухих И. Н. Война и мир вокруг «Войны и мира» / / Война из-за «Войны и мира». С. 32.

Ну, князь, Генуя и Лукка – поместья фамилии Бонапарте. Нет, я вам вперед говорю, если вы мне не скажете, что у нас война, если вы еще позволите себе защищать все гадости, все ужасы этого Антихриста (право, я верю, что он Антихрист), – я вас больше не знаю, вы уж не друг мой, вы уж не мой верный раб, как вы говорите (фр.) <Переводы, за исключением специально отмеченных, принадлежат Л.Н. Толстому; переводы с французского языка не оговариваются.>.

Я вижу, что я вас пугаю.

Если у вас, граф (или князь), нет в виду ничего лучшего и если перспектива вечера у бедной больной не слишком вас пугает, то я буду очень рада видеть вас нынче у себя между семью и десятью часами. Ан на Шерер.

Господи, какое горячее нападение!

Прежде всего скажите, как ваше здоровье, милый друг.

Признаюсь, все эти праздники и фейерверки становятся несносны.

Не мучьте меня. Ну, что же решили по случаю депеши Новосильцева? Вы всё знаете.

Что решили? Решили, что Бонапарте сжег свои корабли, и мы тоже, кажется, готовы сжечь наши.

Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня.

Кстати, – виконт Мортемар, он в родстве с Монморанси через Роганов.

аббат Морио.

вдовствующая императрица.

Барон этот ничтожное существо, как кажется.

Барон Функе рекомендован императрице-матери ее сестрою.

много уважения.

Кстати о вашем семействе… составляет наслаждение всего общества. Ее находят прекрасною, как день.

Что делать! Лафатер сказал бы, что у меня нет шишки родительской любви.

дурни.

Я ваш… и вам одним могу признаться. Мои дети – обуза моего существования.

Что делать?..

имеют манию женить.

девушка… наша родственница, княжна.

Вот выгода быть отцом.

Бедняжка несчастлива, как камни.

Послушайте, милая Анет.

Устройте мне это дело, и я навсегда ваш… как мой староста мне пишет.

Постойте.

Лизе (жене Болконского).

Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девицы.

самая обворожительная женщина в Петербурге.

моей тетушкой?

увеселение.

Я захватила работу.

не сыграйте со мной злой шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я укутана.

Будьте покойны, Лиза, вы все-таки будете лучше всех.

Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война.

Что за милая особа, эта маленькая княгиня.

Очень мило с вашей стороны, мосье Пьер, что вы приехали навестить бедную больную.

Ах, да! Расскажите нам это, виконт… напоминающим Людовика XV… расскажите нам это, виконт…

Виконт был лично знаком с герцогом.

Виконт удивительный мастер рассказывать.

Как сейчас виден человек хорошего общества.

милая Элен.

Что за красавица!

Я, право, опасаюсь за свое уменье перед такой публикой.

Подождите, я возьму мою работу… Что ж вы? О чем вы думаете?.. Принесите мой ридикюль.

Милый Ипполит.

Это не история о привидениях?

Вовсе нет.

Дело в том, что я терпеть не могу историй о привидениях.

тела испуганной нимфы.

актрисой Жорж.

Прелестно.

народное право.

Вы собираетесь на войну, князь?

Генералу Кутузову… угодно меня к себе в адъютанты…

А Лиза, ваша жена?

Будьте тем добрым, каким вы бывали прежде.

Но когда его переведут в гвардию…

до свиданья.

коронации в Милане?

И новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. О! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.

“Бог мне дал корону. Горе тому, кто ее тронет”. Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова.

Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.

Государи? Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVI, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.

Палка из пастей, оплетенная лазоревыми пастями, – дом Конде.

Господин виконт.

Это говорил Бонапарт.

“Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой…” Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.

Никакого.

Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.

Бог мой!

Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души?

Превосходно!

“Общественный договор” Руссо.

Но, мой любезный мосье Пьер.

Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.

Выскочка, что ни говорите.

Ах, сегодня мне рассказали прелестный московский анекдот, надо вас им попотчевать. Извините, виконт, я буду рассказывать по-русски, иначе пропадет вся соль анекдота.

лакея.

девушка.

ливрею… делать визит.

обворожительный вечер.

Так решено.

как отец посмотрит на дело. До свидания.

Княгиня, до свидания.

Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила… Очень мила… И совсем, совсем француженка.

А знаете ли, вы ужасны с вашим невинным видом… Я жалею бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.

А вы говорили, что русские дамы не стоят французских. Надо уметь взяться.

мой милый.

“Это известный князь Андрей?” Честное слово!

Ах, не говорите мне про этот отъезд, не говорите! Я не хочу про это слышать.

Мне страшно! страшно!

чего ты боишься.

Нет, Андрей, ты так переменился, так переменился…

Боже мой, боже мой!

Прощай, Лиза.

Я хороший болтун.

эти порядочные женщины.

Я конченый человек.

Незаконный сын!

Без имени, без состояния…

Что делать, женщины, мой друг, женщины!

Порядочные женщины… женщины Курагина, женщины и вино.

милая или милый.

Уж так давно… Графиня… Больна была бедняжка… на бале Разумовских… графиня Апраксина… я так была рада…

Очень, очень рада… здоровье мама… графиня Апраксина.

между нами.

Милая, на все есть время.

Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас. Какое прелестное дитя!

графине Апраксиной.

Беда – двоюродные братцы и сестрицы.

советницей.

не всё розы… при нашем образе жизни.

Княгиня такая-то.

Он за мной волочился.

Почести не изменили его.

иногда.

мой друг!

Боренька.

милый дружок.

Мой дружок!

Мой друг, ты мне обещал.

И это верно?

Князь, “человеку свойственно ошибаться”…

Хорошо, хорошо…

Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.

Но добрый человек, князь.

Это его крестник.

Подумайте, дело идет о спасении его души… Ах! Это ужасно, долг христианина…

Ах, милая, я вас и не узнала.

Я приехала помогать вам ходить за дядюшкой. Воображаю, как вы настрадались.

Я был бы очень рад, если бы вы меня избавили от этого молодого человека…

Здравствуйте, кузина… Вы меня не узнаете?

Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; это верно.

Англии конец…

Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…

Прощайте князь, да поддержит вас бог…

Прощайте, моя любезная.

соте с мадерой.

драгуном.

достоуважаемый.

С правительства доходец хотите получить.

Верно…

по пословице.

Да, да, да.

Нет еще, нет.

Разумовские… Это было очень мило… Графиня Апраксина…

черепаший.

Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.

Знаете пословицу.

Это к нам идет удивительно.

вдребезги.

Я вас спрашиваю.

Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали.

матушка.

Прекрасно… прекрасная погода, прекрасная, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.

Не правда ли?

щепотку кремортартара…

поговорим.

Я заморен, как почтовая лошадь.

Но, милая Катишь, это ясно, как день.

и всего, что отсюда вытекает.

Ну, ну.

поговорим толком.

Не будем терять время.

В этом-то и дело.

Ах, мой дружок!.. поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.

Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы, подумайте, что это ваш отец… может быть, при смерти… Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.

Будьте мужчиною, друг мой, а я уж буду блюсти за вашими интересами.

блюсти его интересы.

Любезный доктор, этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?

Доверьтесь его милосердию!

Не унывать, не унывать, мой друг. Он велел вас позвать. Это хорошо…

Был еще удар полчаса назад… Не унывать, мой друг…

Милосердие божие неисчерпаемо. Соборование сейчас начнется. Пойдемте.

Пойдемте.

Он забылся.

Пойдем.

Катишь велела подать чай в маленькую гостиную… Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.

маленькую гостиную.

Ничто так не восстановливает после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.

Да нет же, моя милая Анна Михайловна, оставьте Катишь делать, что она знает.

Я вас умоляю…

Это смешно. Ну же.

Но, князь.

Он умирает, а вы меня оставляете одну.

Его нет более…

Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.

Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.

После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.

Это тяжело, но что поучительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын.

прусский король.

мадмуазель Бурьен.

батюшка.

Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване “признаний”? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу пред собой в ту минуту, как пишу вам?

Вся Москва только и говорит что о войне. Один из моих двух братьев уже за границей, другой с гвардией, которая выступает в поход к границе. Наш милый государь оставляет Петербург и, как предполагают, намерен сам подвергнуть свое драгоценное существование случайностям войны. Дай бог, чтобы корсиканское чудовище, которое возмущает спокойствие Европы, было низвергнуто ангелом, которого всемогущий в своей благости поставил над нами повелителем. Не говоря уже о моих братьях, эта война лишила меня одного из отношений, самых близких моему сердцу. Я говорю о молодом Николае Ростове, который, при своем энтузиазме, не мог переносить бездействия и оставил университет, чтобы поступить в армию. Признаюсь вам, милая Мари, что, несмотря на его чрезвычайную молодость, отъезд его в армию был для меня большим горем. В молодом человеке, о котором я говорила вам прошлым летом, столько благородства, истинной молодости, которую встречаешь так редко в наш век между нашими двадцатилетними стариками! У него особенно так много откровенности и сердца. Он так чист и полон поэзии, что мои отношения к нему, при всей мимолетности своей, были одною из самых сладостных отрад моего бедного сердца, которое уже так много страдало. Я вам расскажу когда-нибудь наше прощание и всё, что говорилось при прощании. Все это еще слишком свежо… Ах! милый друг, вы счастливы, что не знаете этих жгучих наслаждений, этих жгучих горестей. Вы счастливы, потому что последние обыкновенно сильнее первых. Я очень хорошо знаю, что граф Николай слишком молод для того, чтобы сделаться для меня чем-нибудь, кроме как другом. Но эта сладкая дружба, эти столь поэтические и столь чистые отношения были потребностью моего сердца. Но довольно об этом. Главная новость, занимающая всю Москву, – смерть старого графа Безухова и его наследство. Представьте себе, три княжны получили какую- то малость, князь Василий ничего, а Пьер – наследник всего и, сверх того, признан законным сыном и потому графом Безуховым и владельцем самого огромного состояния в России. Говорят, что князь Василий играл очень гадкую роль во всей этой истории и что он уехал в Петербург очень сконфуженный. Признаюсь вам, я очень плохо понимаю все эти дела по духовным завещаниям; знаю только, что с тех пор как молодой человек, которого мы все знали под именем просто Пьера, сделался графом Безуховым и владельцем одного из лучших состояний России – я забавляюсь наблюдениями над переменой тона маменек, у которых есть дочери-невесты, и самих барышень в отношении к этому господину, который (в скобках будь сказано) всегда казался мне очень ничтожным. Так как уже два года все забавляются тем, чтобы приискивать мне женихов, которых я большею частью не знаю, то брачная хроника Москвы делает меня графинею Безуховой. Но вы понимаете, что я нисколько этого не желаю. Кстати о браках. Знаете ли вы, что недавно всеобщая тетушка Анна Михайловна доверила мне, под величайшим секретом, замысел устроить ваше супружество. Это ни более, ни менее, как сын князя Василия, Анатоль, которого хотят пристроить, женив его на богатой и знатной девице, и на вас пал выбор родителей. Я не знаю, как вы посмотрите на это дело, но я сочла своим долгом предуведомить вас. Он, говорят, очень хорош и большой повеса. Вот всё, что я могла узнать о нем.

Но будет болтать. Кончаю мой второй листок, а маменька прислала за мной, чтоб ехать обедать к Апраксиным.

Прочитайте мистическую книгу, которую я вам посылаю; она имеет у нас огромный успех. Хотя в ней есть вещи, которые трудно понять слабому уму человеческому, но это превосходная книга; чтение ее успокоивает и возвышает душу. Прощайте. Мое почтение вашему батюшке и мои приветствия мамзель Бурьен. Обнимаю вас от всего сердца.

Жюли.

P S. Известите меня о вашем брате и о его прелестной жене.

Милый и бесценный друг. Ваше письмо от тринадцатого доставило мне большую радость. Вы все еще меня любите, моя поэтическая Жюли. Разлука, о которой вы говорите так много дурного, видно не имела на вас своего обычного влияния. Вы жалуетесь на разлуку, что же я должна была бы сказать, если бы смела, – я, лишенная всех тех, кто мне дорог? Ах, ежели бы не было у нас утешения религии, жизнь была бы очень печальна. Почему приписываете вы мне строгий взгляд, когда говорите о вашей склонности к молодому человеку? В этом отношении я строга только к себе. Я понимаю эти чувства у других, и если не могу одобрять их, никогда не испытавши, то я не осуждаю их. Мне кажется только, что христианская любовь к ближнему, любовь к врагам достойнее, отраднее и лучше, чем те чувства, которые могут внушить прекрасные глаза молодого человека молодой девушке, поэтической и любящей, как вы.

Известие о смерти графа Безухова дошло до нас прежде вашего письма, и мой отец был очень тронут им. Он говорит, что это был предпоследний представитель великого века и что теперь черед за ним, но что он сделает все зависящее от него, чтобы черед этот пришел как можно позже. Избави нас боже от этого несчастия!

Я не могу разделять вашего мнения о Пьере, которого знала еще ребенком. Мне казалось, что у него было всегда прекрасное сердце, а это то качество, которое я более всего ценю в людях. Что касается до его наследства и до роли, которую играл в этом князь Василий, то это очень печально для обоих. Ах, милый друг, слова нашего божественного спасителя, что легче верблюду пройти в игольное ухо, чем богатому войти в царствие божие, – эти слова страшно справедливы! Я жалею князя Василия и еще более Пьера. Столь молодому быть отягощенным таким огромным состоянием, – через сколько искушений надо будет пройти ему! Если б у меня спросили, чего я желаю более всего на свете, – я сказала бы: желаю быть беднее самого бедного из нищих. Благодарю вас тысячу раз, милый друг, за книгу, которую вы мне посылаете и которая делает столько шуму у вас. Впрочем, так как вы мне говорите, что в ней между многими хорошими вещами есть такие, которых не может постигнуть слабый ум человеческий, то мне кажется излишним заниматься непонятным чтением, которое по этому самому не могло бы принести никакой пользы. Я никогда не могла понять страсть, которую имеют некоторые особы: путать себе мысли, пристращаясь к мистическим книгам, которые возбуждают только сомнения в их умах, раздражают их воображение и дают им характер преувеличения, совершенно противный простоте христианской. Будем читать лучше апостолов и евангелие. Не будем пытаться проникать то, что в этих книгах есть таинственного, ибо как можем мы, жалкие грешники, познать страшные и священные тайны провидения до тех пор, пока носим на себе ту плотскую оболочку, которая воздвигает между нами и вечным непроницаемую завесу? Ограничимся лучше изучением великих правил, которые наш Божественный Спаситель оставил нам для нашего руководства здесь, на земле; будем стараться следовать им и постараемся убедиться в том, что чем меньше мы будем давать разгула нашему уму, тем мы будем приятнее Богу, Который отвергает всякое знание, исходящее не от Него, и что чем меньше мы углубляемся в то, что Ему угодно было скрыть от нас, тем скорее даст Он нам это открытие своим Божественным разумом.

Отец мне ничего не говорил о женихе, но сказал только, что получил письмо и ждет посещения князя Василия; что касается до плана супружества относительно меня, я вам скажу, милый и бесценный друг, что брак, по-моему, есть божественное установление, которому нужно подчиняться. Как бы ни было тяжело для меня, но если Всемогущему угодно будет наложить на меня обязанности супруги и матери, я буду стараться исполнять их так верно, как могу, не заботясь об изучении своих чувств в отношении того, кого он мне даст в супруги.

Я получила письмо от брата, который мне объявляет о своем приезде с женой в Лысые Горы. Радость эта будет непродолжительна, так как он оставляет нас для того, чтобы принять участие в этой войне, в которую мы втянуты бог знает как и зачем. Не только у вас, в центре дел и света, но и здесь, среди этих полевых работ и этой тишины, какую горожане обыкновенно представляют себе в деревне, отголоски войны слышны и дают себя тяжело чувствовать. Отец мой только и говорит, что о походах и переходах, в чем я ничего не понимаю, и третьего дня, делая мою обычную прогулку по улице деревни, я видела раздирающую душу сцену. Это была партия рекрут, набранных у нас и посылаемых в армию. Надо было видеть состояние, в котором находились матери, жены и дети тех, которые уходили, и слышать рыдания тех и других! Подумаешь, что человечество забыло законы своего божественного спасителя, учившего нас любви и прощению обид, и что оно полагает главное достоинство свое в искусстве убивать друг друга.

Прощайте, милый и добрый друг. Да сохранит вас наш Божественный Спаситель и его Пресвятая Матерь под своим святым и могущественным покровом.

Мари.

А, вы отправляете письмо, я уж отправила свое. Я писала моей бедной матери.

Княжна, я должна вас предуведомить – князь разбранил Михаила Иваныча. Он очень не в духе, такой угрюмый. Предупреждаю вас, знаете…

Ах, милый друг мой!.. Я просила вас никогда не говорить мне о том, в каком расположении духа батюшка. Я не позволю себе судить его и не желала бы, чтоб и другие это делали.

Да это дворец! – Ну, скорее, скорей!..

Это Мари упражняется? Пойдем потихоньку, чтобы она не видала нас.

Ах, какая радость для княжны! Наконец-то! Надо ее предупредить.

Нет, нет, пожалуйста… Вы мамзель Бурьен; я уже знакома с вами по той дружбе, какую имеет к вам моя невестка. Она не ожидает нас!

Ах, милая!.. Ах, Мари!.. – А я видела во сне. – Так вы нас не ожидали?.. Ах, Мари, вы так похудели. – А вы так пополнели…

Я тотчас узнала княгиню.

А я и не подозревала!.. Ах, Андрей, я и не видела тебя.

плакса.

настоящий.

Он покидает меня здесь, и бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…

“Мальбрук в поход поехал, бог весть когда вернется”.

поддаваться этой мелочности!

Бедная графиня Апраксина потеряла мужа. Глаза выплакала, бедняжка.

Мамзель Бурьен, вот еще поклонник вашего холопского императора!

Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.

“Бог весть когда вернется…”

Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого-то я и боюсь его.

Ах, Андрей! Какое сокровище твоя жена.

Кто все поймет, тот все и простит.

не весела.

Батюшка.

на улице.

обожания.

Ах, мой друг.

Благодарю тебя, мой друг.

Андрей, если бы ты имел веру, то обратился бы к богу с молитвою, чтоб он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.

Ах, я думала, вы у себя.

Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…

Андрей, что, уже?

Прощай, Маша.

Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около семидесяти тысяч человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом, мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает (нем.).

промеморийку.

Вы видите несчастного Мака.

Боже, как наивен! (нем.)

Сорок тысяч человек погибло, и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить… Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.

Доброго утра, доброго утра! (нем.)

Уж за работой! (нем.)

Да здравствуют австрийцы! Да здравствуют русские! Ура император Александр! (нем.)

И да здравствует весь свет! (нем.)

ваше высокоблагородие (нем.).

отзывы Билибина расходились по венским гостиным.

Они приняли меня с этою вестью, как принимают собаку на кегельный кон.

Однако, мой милый, при всем моем уважении к “православному российскому воинству”, я полагаю, что победа ваша не из самых блестящих.

зарок непобедимости.

Видите ли.

Все это прекрасно.

один эрцгерцог стоит другого.

как будто бы вы нам сказали.

Это как нарочно, как нарочно.

Принц Мюрат и все другое…

укрепление.

перестрелка под Дюренштейном (фр. и нем.).

словечек.

то Австрию принудят.

надо его избавить от и.

просто Бонапарт.

говорят, православное жестоко грабит… ради прекрасных глаз.

между нами, мой милый.

Поживем, увидим.

Ну-ка, ну-ка.

Женщина – подруга мужчины.

Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…

Подождите, я не кончил… Я думаю, что вмешательство будет прочнее, чем невмешательство. И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября… Вот чем все это кончится.

Демосфен, я узнаю тебя по камню, который ты скрываешь в своих золотых устах!

в этой гадкой моравской дыре.

Надо его попотчевать Брюнном.

Ах, ваше сиятельство!.. Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам! (нем.)

Нет, нет, признайтесь, что это прелесть… эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.

мостовое укрепление.

что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который обязан был открыть против неприятеля.

Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, – не то что подлость…

Быть может, измена.

Также нет. Это ставит двор в слишком дурное положение. Это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это маковщина. Мы обмаковались.

мой милый, это героизм.

философ.

Мой милый, вы – герой.

“Эту русскую армию, которую английское золото перенесло сюда с конца света, мы заставим ее испытать ту же участь (участь ульмской армии)”.

Вот оно, милое.

смешным.

Принцу Мюрату. Шенбрунн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.

Я не могу найти слов, чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.

Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию… Вы можете взять ее обозы и ее артиллерию.

Генерал-адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.

Наполеон.

Вот приятность лагеря, князь.