Война. Блокада. Победа! «память моя блокадная…» - стр. 34

. (Что с остальными?)…

Я прошёл по центру города, по набережной, побеседовал в управлении милиции, посмотрел работы по расчистке города. Местные жители убирают снег… Судоремонтный завод, ситценабивная фабрика и другие предприятия разрушены, но полным ходом идёт их восстановление. Стук, грохот, визг пил, удары топоров. На февральском ветру поют новые телеграфные провода.

Бегут вездесущие мальчишки: «Дяденька, идём покажу, – у нас тут одна гражданка советское знамя сохранила!..»

Вернулись на правый берег. Ощущения крепкие, острые… Беззвёздная ночь. Теплеет… От воздуха, ходьбы, езды, впечатлений я устал и в эшелоне сразу заснул.

2 февраля 1943 года

Оттепель…

Послал вторую телефонограмму С. К. Днём условился, что сделаю доклад для личного состава транспортёра. За обедом в дружеской обстановке провёл политбеседу на международные темы. Вопросов много.

Телефонограмма от генерал-майора Лебедева с вызовом в Смольный. Срочно выехал на машине. Оттепель ещё сильнее… На шоссе обнажились асфальт и брусчатка. В воздухе что-то весеннее…

Смольный. Взял пропуск…

Меня приглашают в салон. Сервирован стол. За столом – Николай Тихонов. Здороваюсь… Оживлённо беседуем о фронтовых делах. Тихонов худой, усталый, но работает упорно. Как обычно, рассказывает острые эпизоды…

Нам сообщили причину вызова: поручение Тихонову и мне – написать ответ лорд-мэру Лондона Сэмюэлю Джозефу на его поздравительное послание Ленинграду.

3 февраля 1943 года

Мутная погода… Плохо спал.

Читаю прессу.

Днём написал очерк в «Правду» – «Ленинград наступает»… На такой очерк надо несколько дней, а ритм жизни быстрый – всё скорей, скорей!

С 4 часов дня на партбюро в Пубалте – вопросы приёма в партию.

4 февраля 1943 года

Ветрено…

Очень тёплые письма от радиослушателей. Звонили откуда-то с Нарвской заставы: «Выступите ещё, привет от двенадцати девушек». Я представил себе этих боевых девчат.

Приехал А. Фадеев. Был у С. К. Привёз нам немного сухарей, консервов, водки, табаку…

Рассказывал о московских литературных новостях… О, литературный мир, даже война с Гитлером тебя не изменит!

С утра у меня был редактор «Нового мира» и «Краснофлотца» Щербина. Его командировал к нам Рогов[34]. Это, так сказать, «литературная разведка». Беседовали о том о сем… Разговор опять свёлся к пьесе. Они полагают, что большую пьесу так просто написать в условиях постоянных ленинградских заданий, поездок, текущей работы и пр. Да и материал меняется на ходу – темпы войны всё больше ускоряются.

Щербина говорил, что вызревания чего-либо нового в литературе пока нет. Видимо, ещё рано, – нужна дистанция… События перехлёстывают через вчерашние оценки. Недавно написанные пьесы или повести – в свете новых событий – уже кажутся менее значительными, вянут. И это понятно.