Война ангелов: Игнис - стр. 5
Повозки, гружённые разнообразным товаром, влекомые медлительными чёрными волами; гикающие верховые; вереницы крестьян и крестьянок, тащившихся по вытоптанным обочинам, какие-то паломники, нищие, бродячие торговцы; старая тележка с брюквой очень быстро затерялась в этом потоке.
Мрачноват был, если честно, этот поток, даже очень. Редко на ком мелькнёт добрый плащ или хотя бы справная рубаха. Да и, судя по лицам, народ здесь скорее привык к бедам и несчастьям – большинство угрюмые, словно пришибленные. Местность справа и слева от дороги тоже не располагала к идиллическим мыслям – домишки попадались мелкие, низкие, тесные, не сравнить с тем же Игнисом. Там простой народ, насколько помнил ловец, отнюдь не бедовал.
Сам же Эварха только и мог, что тупо таращиться на мелькающие лица и ступицы колёс, зато Хаэльдис, кажется, немного расслабилась. Откинулась на прикрытую мешковиной брюкву, достала из заплечного мешка осколок мутного зеркала.
– Глянь, золотенький, какие мы красавы! Эльфью кровь твою княжьим ищейкам не учуять, глянь!
Эварха с трудом перевёл взгляд. В осколке отражались две на редкость несимпатичные рожи – чумазые, одутловатые, красные от солнца и браги; пегие волосы у мужчины встрёпаны, у женщины – повязаны нечистым платком. Ловец не сразу даже понял, кого он там на самом деле видит.
– Хороши вышли, а? – Хаэльдис игриво ткнула его острым локтем. – На вот, поешь пока. А то непонятно, что впереди-то ждёт.
Она сунула ему в руку чёрствую горбушку, сама с энтузиазмом вгрызлась в другую.
– Нищево у этих пощелян не допрощишшя! – сокрушалась она с набитым ртом. – Шухарей продали задорого…
К городу они подъехали, когда уже вечерело. Ворота ещё стояли открытыми, однако повозки перед ними сгрудились, мешая друг другу, возчики и торговцы отчаянно ругались, пихались, лезли вперёд – никто не хотел оставаться ночевать под стенами.
Хаэльдис, завидя столпотворение, свернула на обочину. Мерин невозмутимо тащил тележку по траве, распугивая устраивающихся на ночлег паломников и нищих – вслед неслась отборная ругань, но деву это не смущало. Одной рукой удерживая вожжи, другой она извлекла из-за пазухи глиняную флягу, зубами выдернула пробку и щедро плеснула Эвархе на грудь домашним самогоном.
– Вот и славно!..
Ловец не имел сил сопротивляться и покорно вдыхал пары самогона, чувствуя, как начинает кружиться голова.
– Вот, золотенький, ты уже и лыка не вяжешь!
Тележка, переваливаясь, подкатила к воротам с другой стороны, где пропускали пеших. Хаэльдис спрыгнула на землю, повела мерина в поводу, нещадно толкаясь.