Война ангелов: Игнис - стр. 13

– А что делать-то надо? – буркнул ловец, всё ощупывая шею. М-да, не зря он святошам никогда не доверял! Подловили, как мышку на сыр…

Впрочем, в отличие от Игниса здесь он не чувствовал магии Спасителя. Не было её ни в ошейнике, ни в расписной каморке, куда попал утром, ни в заклятиях, коими угощал его викарий Уго Тремоледа. А в Игнисе сила Спасителя была повсюду, словно растворённая в самом воздухе – уж её-то Эварха знал хорошо! Белая, жгучая, сухая сила. И отец Бенедикт, и монахи, и в особенности отшельник – все они были до краёв ею полны, ею творили заклятия, ею осеняли верующих.

– Что надо делать, говоришь? – Его высокопреосвященство, так и остававшийся до сей поры безымянным, ловко разделал ножом остатки каплуна. – Да будет тебе известно, ловец, мир Игнис впал во грех гордыни. Впал до такой степени, что возомнил себя равным Спасителю. Можешь такое себе представить? – В глиняный горшок на полу полетела обглоданная кость. – Лет двести назад это многим не понравилось, и Церковь Спасителя раскололась. Большинство клира и верующих осталось на Игнисе, продолжая впадать во грехи, а часть ушла. Здесь, в Идиллии, мы живём тихо и смиренно, а вот Игнис не оставляет мысли… нет, не вернуть отпавших, но отомстить. Ибо гордыня рождает ненависть, верно, Уго? Они, в ослеплении своём, решили, что могут нести Слово Спасителево и само спасение вместо Него, и первыми в их списке – мы. Оружие для этого ковалось долго… – Брякнула ещё одна кость. – Ты видел его там, ловец. Это существо, трансформу. Жизней своих адептов они тоже не пожалели, шпионов мы ловили преизрядно, и будь ты шпионом… – Кардинал перевёл дух и вытер руки полотняной салфеткой. – Будь ты шпионом, завтра бы уже болтался на уютной виселице напротив Жестяных ворот. Но ты не такой, ловец. Не такой, я вижу.

Эварха пожал плечами – мол, не такой, и хорошо, однако предчувствия его одолевали самые дурные. Такие методы убеждения, как зачарованный ошейник, в благих делах не используются.

– Всякий, восстающий против Игниса, свершает угодное Спасителю, – разглагольствовал кардинал. – Ибо грех гордыни всех иных грехов хуже и все их в себе заключает. Понимаешь ты это? Ты встал на верный путь, ловец, осталось лишь делом доказать, насколько ты готов. Не жалеть живота своего, не впадать в постыдную трусость, а почувствовать себя святым воином Спасителевым, сражающимся со всемирным грехом.

Эварха молчал. Кардинал, предающийся чревоугодию и развесивший в собственных покоях весьма малопристойные картины, и младенца бы не убедил в своей святости, – но вот ошейник и четверо мечников за спиной очень даже убеждали.