Война - стр. 26
Несмотря на забитое помещение, столик для пятерки друзей нашелся практически сразу, что немного удивило Толика. Но когда Джоди и Второй принесли от стойки по двойному виски, он как-то отвлекся и забыл об этом. Как и о странном ощущении, что за ним следят, появившемся сразу после того, как они подошли к бару.
Виски оказалось так себе. Самогон, который Толик пил у себя в Выксе, был, пожалуй, намного лучше этого пойла. Которое, к удивлению окружающих, он проглотил одним глотком, почти и не поморщившись.
– Ну ты даешь, парень, – восхитился Джон-ковбой. – У нас на ранчо так только один Маслански мог. Поляк. Ты тоже поляк?
– Нет, я русский, – помрачнев, ответил Том.
Только сегодня он прочел в газете свежий репортаж о тяжелых боях в России и наступлении нацистов. А он в это время сидит в баре и пьет местный самогон. И ничем не может помочь своим.
– Русский? Был у нас в Кентукки один русский, – тут же среагировал Джоди. – Очень хороший парень, помог как-то моему старику, когда тот не смог дневную норму нарубить.
– Ты что, из шахтеров? – удивился Джон Второй.
– Убежал я оттуда. Сам понимаешь, никакого расчета вкалывать за еду и товары из лавки компании нету. А уж в шахте…
Тут Генри приволок еще пять двойных и пять кружек пива. Толик, отсалютовав, одним глотком выпил виски и тут же запил пивом, ополовинив кружку.
– Не, наш русский такого не мог, – улыбнулся Джоди.
– Погоди-ка, – Толик почувствовал, что спиртное на него наконец подействовало.
Как всегда после выпивки, краски стали ярче, музыка – сильнее, и даже мозг вроде заработал быстрее. Тут же он вспомнил, почему слова «Кентукки», «шахты» и «лавки» вызывали у него ощущение чего-то знакомого. «Гарри, Гарри, как он любил… любит… полюбит эту песню. А почему бы мне и не спеть?» – почему-то последняя мысль показалась ему очень удачной. Опустошив кружку с пивом, он поднялся, не отвечая на недоуменные вопросы друзей. Пробраться сквозь забитый людьми зал было трудновато, но сидели они недалеко от оркестровой площадки, так что Толик дошел до музыкантов без происшествий. Пошептался несколько минут с главным из них, игравшим на гитаре. Еще несколько минут они подбирали мелодию и ритм, причем заинтригованные происходящим посетители понемногу прекращали разговоры и с удивлением смотрели на происходящее.
– Для моего друга из Кентукки! – громко объявил Толик и повторил коронный номер артиста, исполнявшего эту песню – задал ритм, щелкая пальцами.