Вояж в город-призрак. Повесть - стр. 8
– Конечно, съездим. Кстати, он бассейн свой доделал, наконец…?
В подобном ключе и прошёл весь их разговор. От впечатлений, которые овладели Владимиром в загадочном Степнодоле, Аня была далека, словно находилась сейчас на другой планете. Хотя, если быть точнее, она-то как раз находилась на своей планете, а вот он неожиданно для себя оказался на чужой.
Владимир вспомнил, что надо сходить в буфет поужинать. Эта немудрёная мысль его даже обрадовала – хоть какое-то занятие. А через пятнадцать минут он опять сидел в номере и всё так же ломал голову, чем себя развлечь. Он никогда не находил удовольствия в безделье, его жизнь всегда била ключом, и сидеть на месте ему было просто некогда. Тем непривычнее было для него то состояние, в котором он оказался. Ощущение лёгкости и свободы, овладевшее им час назад, сменилось тягостным, давящим чувством. В здании гостиницы стояла гробовая тишина; похоже, кроме него здесь вообще не было постояльцев. В уме вдруг само по себе возникло сравнение с заключённым – будто он принудительно изолирован от внешнего мира за какую-то условную провинность.
Чтобы избавиться от подобного течения мыслей, Владимир решил взбодрить себя прогулкой на свежем воздухе. Он вышел на улицу и стал раздумывать, в какую сторону пойти. В правой части он уже был – там находилось рудоуправление. Прямо, за проспектом, раскинулся парк. Обойти гостиницу означало оказаться среди дворов, что представлялось не лучшей идеей. Значит, оставалось идти в левую сторону.
Солнце почти скрылось за кронами деревьев, но было ещё светло. Дул приятный, освежающий ветер. Иногда его порывы усиливались, и в такие моменты густая листва с нарастающим шумом начинала буйно колыхаться. В этом было что-то восхитительное, тревожно-неистовое. В Степнодоле вообще было много зелени, Владимир отметил это ещё по дороге с вокзала. Причём было ясно, что все деревья и кустарники когда-то специально насаждались жителями города, ибо сами по себе в голой степи они вырасти не могли.
Владимир шёл по тротуару вдоль старых типовых пятиэтажек. Метров через пятьсот проспект закончился, и он оказался на улице, за которой начинался частный сектор. Что делать? Возвращаться назад той же дорогой? Это было бы неинтересно. Поэтому он решил постоянно поворачивать налево и таким образом в итоге вернуться на проспект Ленина.
«Ул. Мира» – гласила табличка на торце углового дома.
«Так, хорошо, – подумал Владимир. – Теперь я знаю как минимум две степнодольские улицы. Расширяем познания, растём!».
Через один квартал он повернул на симпатичную улицу, напоминающую бульвар – вдаль уходили две асфальтные полосы, разделённые грядой фонарных столбов. И хотя одна из этих полос являлась проезжей частью, а другая тротуаром, смотрелись они гармонично, как единое целое. Владимир понял, что оказался в старом районе города. Помимо привычных пятиэтажек здесь встречались четырёхэтажные и трёхэтажные дома с покатыми крышами, старые здания школ, детсадов, учреждений, и даже какие-то неказистые низкие постройки, похожие на бараки. Людей было не так уж много, но по местным меркам улица казалась оживлённой. Вот прогуливается мамаша с коляской. Вот дети с шумом и визгом играют во дворе. Вот небольшая компания молодёжи проводит очередной вечер в праздном и бесцельном шатании….. Такая атмосфера была бы типичной для какого-нибудь спального района, но ведь это центр города! Владимир пытался понять, как могут все эти люди жить в таком чудовищном однообразии и такой ограниченности. Ладно, он сам помыкается сутки и уже завтра уедет туда, где совсем другая жизнь – интересная, насыщенная, настоящая….. Но они-то останутся здесь, и для них абсолютно ничего не изменится. Какие мотивы они находят для того, чтобы прожить очередной день, если каждый новый день ничем не отличается от предыдущего? Какие цели они ставят перед собой? И ставят ли они их вообще? А может быть, они не задумываются ни о чём подобном и просто плывут по течению?