Вовкины истории. Книга 1 - стр. 12
Однажды, в его пятое день рождение, разгулявшиеся родственники вдруг обнаружили, что Вовки нет среди них. Вот он, вроде пел сейчас только что, чего-то рассказывал и вдруг его не видать.
– На улицу, наверное, ускользнул!
– Какая улица, вечер уже!
Его брат Славка уже спал в своей кровати и гости стали искать Вовку в сарайке, в зарослях черемухи в огороде, где у него был сооружён свой личный шалашик под старой ветвистой черёмухой, но его и там не было. По всей улице были опрошены соседи – никто не видел. Поиски продолжились на соседних улицах…
Никто не мог подумать, что он, уставший от взрослой компании, просто играл, катая машинку и, когда она закатилась под кровать – залез туда за ней и уснул. А когда через какое-то время он проснулся и вылез из своего убежища, то за столом увидел только одного деда Сашу, которого с Вовкиной лёгкой руки все в деревне уже с год стали звать «Александровым».
– Ну, вот он ты пострёл где, а тебя все пошли искать по деревни, а ты, значит, под кроватью храпуна давал! Щас мы с тобой отругаем их всех – этих горе-розыскников. Ха-ха! А ты ловко запрятался! Я, сперва, подумал, что ты там, но не стал проверять, выждать надо было! Ха-ха! А ты точно там был!
Дед Саша долгие годы работал в органах НКВД. И хоть фамилия его была Григорьев, а «Александровым» его в деревне стали звать после того как год назад Вовка «прогуливаясь» по улицам и идя в гости к Григорьевым, увидел, что дед Саша едет на телеге с какой-то тёткой, разговаривает с ней и смеётся. Зайдя в дом, он с порога объявил бабе Поле:
– А твой Александров с чужой жинкой по деревне едет!
Баба Поля рассмеялась, а потом рассказывала всем родственникам, как Вовка «Александрова» с чужой жинкой застукал! Вот так дед Саша стал до конца своей жизни «Александровым». А на открытках он подписывался коротко – ГАИ. Что означало – Григорьев Александр Иванович.
Летнее купание
Детство Вовки, как и любого четырёх – шестилетнего деревенского мальчишки проходило в «многочисленных и многозначимых» заботах: то рыбалка со старшим братом и друзьями, то походы по выливанию сусликов из нор, то набеги на кукурузные поля или совхозный сад, то работы по хозяйству от укладки дров в поленницы до сбора черёмухи, и всё было просто и интересно – до школы было ещё далеко, а сколько было разных и ещё не решённых проблем в деревне, и на своей улице: все они требовали его вмешательства.
Когда тебе пять или шесть, то мир воспринимается как огромный непознанный шар, который хочется открыть и посмотреть что там внутри. Узнать Вовке хотелось многое, а что можно было узнать, находясь, целый день под "присмотром" бабушки – да мало чего, а хотелось большего. Ладно, зимой или осенью – сиди дома и жди когда Славка придёт со школы или с улицы – пимы и сапоги-то одни на двоих, а летом было раздолье, обуви не надо, одёжки нужно минимум – можно целыми днями бегать босиком по косогору или купаться в затоне, образованном речушкой Шелаболкой перед её впадением в реку Обь. Детский смех и крик в этом мелком затоне не умолкал до самого позднего вечера.