Вовка-центровой 3 - стр. 29
– Ну, ты Фомин, врезал сейчас. Комсомолец! Непман недоделанный! – а глаза весёлые.
– Я тут эскиз и как бы чертёж кровати совмещённой со шкафом нарисовал, посмотрите. – Вовка протянул доработанный с помощью учителя черчения в их вечерней школе эскиз шкафа – трансформера.
Игнатов принял листки, рассмотрел внимательно, перевернул, нет ли чего на обороте, и, хмыкнув, сунул, сложив, в карман поношенного пиджачка, в котором остался сняв шинель. Почему не в кителе? Бережёт, наверное. На парады и для встречи в коллективы комсомольцев надевать увешанный орденами мундир. Наверное? А может просто стесняется, слесарь, блин – полковник?
– Интересная штуковина. Не дурак ты Фомин. Аркадию Николаевичу спасибо скажи. Теперь давай по порядку. Что есть, что нужно? Аппетиты? На мебельную фабрику замахнулся? – выходит не обманул генерал – «Жучило».
Вовка рассказал о кровати, о дяде Паше, о том, что не плохо бы всё это организовать за колючей проволокой из расконвоированных, или как там это называется, но чтобы доступа к водке не было. Достал второй рисунок со складным столом. Рассказал о шкафе-купе, вписанном между тремя стенками. Словом, целый час бизнес план рассказывал.
Полковник чувств не выражал, слушал молча, иногда поводил бровью, но что это – неприятие или одобрение по физиономии не скажешь. Спокойное расслабленное лицо. Закончил Вовка и спросил, что думает по этому поводу Игнатьев.
– Ты, Фомин, молодец. Говорил уже. И мысли не плохие про мебель. Про зоны… Там и так мебель делают. Не такую, спорить не буду. Тут ты всех обскакал. И то, что двух убогих хочешь приставить к делу – молодец. А вот то, что ты динамовец – это плохо.
– Я не совсем динамовец, ну, в смысле я не милиционер. Я – пацан. Мне шестнадцать лет.
– Ни хрена себе поворот! – чуть не подпрыгнул на одной ноге инвалид, – Правда, что ли?
– Правда. В «Динамо» работаю на полставки тренером молодёжки. И ещё стипендию получаю.
– Тренером в шестнадцать. Да, комсомолец, умеешь ты удивить. Ну, тогда попроще. Давай так мы с тобой договоримся… – Полковник глянул на отрывной календарь, что висел на кухне, приподнялся на руках, опираясь на стол, и снял его. Полистал, потом положил на стол и припечатал ладонью. – Пятнадцатого апреля приходи. Если какие вопросы будут, я тебя через Аркадия Николаевича найду. Да, Фомин, тебя же Вовкой зовут?
– Вовкой, – согласно кивнул.
– Так вот, Вовка, ты пока этому дяде Паше ни полслова. Усёк?
– А что?
– Ну, пьяные компании языками мелят. Нам это не надо. Ну, нам, если я решусь. Пока просто поузнаю, связи кое-какие подниму. Подумаю. Пятнадцатого жду. У Аполлонова стол и кровать эта?