Вот тебе и сказка, Наташ - стр. 16

Девушка глубоко вдохнула, огляделась, а потом прижалась лбом к стене.

— И как я могла в это влипнуть? — спросила она саму себя. — Все и так плохо, но я не сижу спокойно, я усугубляю, а у меня здесь даже опекуна нет, который может хоть убить. Как же стыдно.

— Ой, не переживай, тебя представитель академии заберет, а потом еще и извиняться стражу заставит. Потому что на нас напали, но они нас не выслушали.

— Точно?

— Точно.

— Ну, хоть какое-то утешение, — устало сказала Наташа, не думать о воде не получалось. — Представляешь, я впервые в тюрьме. И как я могла до такого докатиться? Хорошо хоть мама не узнает.

— После пятого раза привыкаешь, — поделился тайным Немши.

— Пятого? — вяло переспросила Наташа.

— Слишком многим моя внешность не нравится. Ну, или нравится, второе, кстати, хуже.

— О?! — Наташа даже от стены отлипла. Как-то ей не приходило в голову, что у таких милах могут быть проблемы. — Зато тебя женщины любят! — вынесла она вердикт, указав на него пальцем. — Так что не жалуйся. А меня… эх. И никакой компенсации. А еще ты дерешься. Бац, бац, и все, лежат. А я бы что делала?

— Тебе нужен амулет для защиты. Пассивной защиты, а то настучать кому-то по головам ты вряд ли сможешь. А при помощи магии защищаться сможешь курсу к третьему, если повезет. Некоторые за всю жизнь не могут ничему толковому научиться. И даже не потому, что глупые, просто восприятие какое-то не такое и магия не дается, даже если дар сильный.

— Еще лучше, — проворчала Наташа, почему-то уверенная, что ей магия не дастся. И что ее в итоге с позором выгонят. Если раньше родственники принца не убьют. — И как я могла в такое влипнуть? Говорила же мама, что я однажды домечтаюсь. Может она у меня пророк, а?

Воду, да и еду в этой тюрьме носили, видимо, редко. Может даже экономили. Или пытались таким вот образом перевоспитать. И когда эту воду наконец принесли, Наташа едва не захлебнулась. И то, что говорил мужик, обряженный в нечто подозрительно похожее на женский сарафан, натянутый поверх классической рубашки, девушка откровенно прослушала.

— Нехорошо, — сказал Немши, когда мужик ушел, оставив два кувшина и поднос с едой, на которую Наташе даже смотреть не хотелось, настолько отвратительно она воняла.

— Нехорошо? — удивилась девушка, ну не о еде же он говорит.

— То, что за нами пришел секретарь ректора — нехорошо, — объяснил Немши. — Что, им заняться больше нечем?

— Ну, может у него свободное время было, — с сомнением произнесла Наташа.

— И он вместо того, чтобы отправиться в шоколадную лавку заигрывать со смазливой продавщицей, решил освободить нас. Прямо взял и поверил.