Вот так соседка - стр. 5
И тут я вспомнила, что тетя все еще ждет моего ответа.
– Да, я заинтересована, – выпалила я, ощутив, как трясутся поджилки.
Она улыбнулась и нажала кнопку «отослать». Мы стали ждать ответа, и я начала прозревать: вообще-то никто не обещал, что квартира этого парня не будет отвратительна, но тут же решила не переживать. Ради такого красавчика можно переехать даже на квартиру, как та, где кого-то убили. Это не будет значительной жертвой, зато я буду лицезреть неземную красоту.
Вероятные ужасные жилищные условия должны компенсироваться в моем случае тем, что на соседе по квартире глаз отдыхает, – должна же быть в жизни справедливость!
Сама не замечая, что затаила дыхание, я прислушивалась к телефону Фредерики в ожидании звона ответного сообщения. Наконец, когда оно пришло, тетя с улыбкой сообщила:
– Он говорит, что мы можем подъезжать и нас встретят. Дверь откроет консьерж.
Консьерж! Мне вспомнился подъем на пятый этаж без лифта в доме Шейлы. Какое облегчение, когда кто-то может помочь отнести твои вещи, если тяжело, да и у кого их не страшно оставить, чтобы не украли. Если в доме еще и лифт есть – это вообще предел мечтаний!
Пока мы подъезжали, Фредерика продолжила пересказ своей беседы с Тайлером, состоявшей в основном из обсуждения их собак, пока я сдерживала импульс схватить ее телефон и вновь лицезреть фото красавчика. Из сладкой мечты о видеоклипе, где Тайлер и я в главных ролях, меня вырвали следующие слова Фредерики:
– Он сказал, что в качестве соседа по комнате предпочел бы парня, потому что в колледже жил в комнате с девушкой, они были просто друзьями, но девушка влюбилась в него, и это отравило их соседскую жизнь. Дошло до разбирательства и запрета ей по суду приближаться к его дому.
Я видела его фото и все понимала.
– Для тебя это не будет особой проблемой, ты же в отношениях! – сказала довольная тетушка.
Да? Ах, точно, она про Брэда. Точнее, про Брэтфорда Борегарда Брэнсона четвертого. Мой школьный товарищ, с которым мы перестали встречаться с момента, когда я ушла из семьи.
О нашем разрыве не знали, и я не торопилась сообщить.
Брэнсоны были сливками общества в Хьюстоне. Наделенные роскошным богатством и связями, они были семьей мечты моей матери для меня. Не участвуя в семейном бизнесе, я подорвала доверительные отношения с матерью, и рассказать ей о разрыве с Брэнсоном значило нанести по нашим с ней отношениям удар, сравнимый с ядерным, и окончательно сжечь мосты.
Родители терпели мой тихий бунт и раньше, надеясь, что я одумаюсь и когда-нибудь стану на путь истинный. Я и сама была не готова объявлять решительные бои сразу по всем фронтам, ибо при объявлении войны ждать пощады мне не приходилось.