Вот и я, Люба! - стр. 6
Моя неравная схватка с этим огнём повторяется много раз. Моей душе и моему телу нравится гореть в этом пламени, от которого они испытывают радость и удовольствие. И хотя я постоянно проигрываю и сдаюсь, мне снова и снова хочется испытать жаркую агонию моего поражения.
В желании получить ещё немного счастья я постоянно кого-то умоляю, нет даже просто вымаливаю, повторить все с самого начала. Своего искусителя не вижу, только ощущаю.
Под осязаемым моей душой его взглядом я горю, пылаю и плавлюсь от кончиков пальцев и до самой моей макушки.
После очередной нашей огненной борьбы все моё естество рассыпается на мириады маленьких огоньков. Взмывая вверх, они превращаются в белых пух, обволакивающий меня нежным покрывалом, в котором я умиротворенно успокаиваюсь.
За щитом век чувствую мягкий и приятный свет. Моё тело лёгкое и практически невесомое. Оно уже не парит, но ему мягко и приятно. Провожу по себе руками. Я абсолютно голая. Моя кожа такая гладкая, какой никогда не была. Боже, вероятно, я прошла чистилище и все же попала в рай.
Хочу открыть глаза, но совершенно нет никаких сил. Борьба с жаром огня лишает меня их полностью.
Испытывая любопытство от того, что ждет меня впереди, усилием воли все же немного размыкаю веки. Картина неожиданно озадачивает…
"Где я? Где мои вещи? Как меня зовут? Нет, как зовут этого Аполлона, который сейчас дефилирует предо мной в костюме Адама?" - думаю я, подсматривая из-под ресниц за огромный голым мужчиной, стоящим около большого панорамного окна.
- Боже, где же это такие агрегаты выдают?! У моего бывшего по сравнению с этим, прости меня Господи, стручок ореха…Как его? Арахиса…
- Люба, арахис - это бобовое, - тихо произносит мужчина, поворачиваясь ко мне своим причинным местом.
- Точно. Я - Люба! Ой, мамочки! Я в раю? Вы - Ангел? Стоп! Подождите, я что жива и разговариваю? И все это сейчас вслух проговорила, да? Вы, все слышали? Ой, извините. Мне ужасно стыдно. Прошу меня великодушно простить. Извините, не имею чести знать вашего имени, - мямлю, выглядывая из-под одеяла.
Одурев от звука собственного голоса, пытаясь свести в голове искры вспыхивающего понимания, меня снова начинает потряхивать. Мой голос дрожит и напоминает блеяние козы Федоры.
- Извините, ещё раз, но Вы не могли бы, коли Вы - не Ангел, прикрыть хоть чем-нибудь свое естество. Вы меня изрядно смущаете.
- Любаша, ну что ты? Совсем ничего не помнишь, да? Степан. Меня зовут Степан. Ну? Вспомнила?!
- Степан! - делаю паузу, пытаясь восстановить память, а потом как заору. - Точно! Точно! Да! Да, где мой Степа?! Где мой Степушка?!