Вот и я, Люба! - стр. 20
Да, видно гостью я окончательно затрахоебил своим сексуальным напором, что она так долго сидит в ванной. Нет, беспокоить собой теперь точно не стану, пусть уж сама выйдет.
Слышу замок ванной щёлкает. Поворачиваю голову в направлении двери. Люба стоит в проёме, потупив взгляд. Решаю не усложнять ситуацию, просто подхожу к красавице своей с телефоном.
- Диктуй номер, Любаша! Разговаривай сколько душе угодно, - слова произношу, как нашкодивший пацан, который вечно девчонке во дворе прохода не даёт.
Слава небесам, что Люба отмирает и все же начинает диктовать номер телефона того, кому ей нужно позвонить. После очередного гудка, раздается щелчок, я быстро передаю трубку женщине.
- Ало, сыночек! Митенька, ты меня слышишь?! - мягко и нежно произносит Любушка в микрофон. - Родной мой, я жива, жива. Ойц, ну чего ты? Митюша, ты что плачешь? Милый мой, успокойся, все хорошо. Нашлась ваша мамка. Да, да, жива и здорова! Да, попала в пургу. Да, ужасные переметы на дорогах. Мне очень повезло, что мужчина на большой машине меня из Рено вытащил, приютил и обогрел…
Часть разговора разбираю плохо, потому как, стараясь не смущать Любу, создаю видимость кипучебурнучей деятельности. Сейчас занимаюсь установкой ёлки, которую принёс, пока Любушка в ванной была. Делаю по примеру отца, ставлю зелёную красавицу в ведро с мокрым песком.
- Понимаю, что вы меня искали. Что отец сказал? А, что выгнал меня? Нет, выгнать реально не выгнал, но в квартиру не пустил. Прости, милый, что я вам такие волнения доставила. Домой к нам ездили? Да, знаю, что отец и ворота, ни дом заблокировал. Что? И в городской квартире замки поменял. Вот Дуроплясов…
Услышав часть разговора, прицокиваю языком и иду на цокольный этаж за елочными игрушками и гирляндами.
Возвращаясь обратно, слышу приглушенное:"Нет, ну что ты, Митя, не ерунди, он - не маньяк. Нормальный человек."
Ага, конечно, не маньяк, внутри себя смеюсь я, самый настоящий сексуальный маньячелло. Только за последние два часа бедную женщину два раза оприходовал. Хотя, без ложной скромности, мог бы и три, а то и четыре раза.
"Все, Степан, прекращай падеж в пучину разврата, вспоминаю слова Любаши. Мысли твои похотливые до добра не доведут. Оставь игрушки Любане, сам дуй за дровами для камина", - мысленно говорю себе я.
Подхожу ближе к своей гостье, ставлю коробку около её ног. Одними губами произношу "игрушки" и рукой показываю в направлении ёлки. Люба кивает головой.
Иду к холлу-прихожей, зная, что могу потом прослушать её разговор, все же задерживаюсь, не могу отказать себе в любопытстве.