Восток. Запад. Цивилизация - стр. 22

- Я и Эдди.

- Вы?!

- Ну… - смущение стало совсем явным. – Не могла ж я его в такое место одного отпустить?

- Почему? – поинтересовалась матушка как-то очень тихо.

- Так… пристрелят. Вдвоем сподручней, если чего, отбиваться, - Милисента допила чай. – Но тогда неплохо сходили. Правда, шериф попытался половину денег зажать, мол, за посредничество, но Эдди ему пригрозил, что отстрелит… в общем, в результате долгой и продуктивной дискуссии джентльмены пришли к консенсусу.

Матушка первой хихикнула.

А Эве… Эве вдруг стало страшно. Это ведь только в романах, наверное, красиво, чтобы пустыня там, закат и смертельно опасные приключения. Потому что в романах ведь понятно, что никакой такой по-настоящему смертельной опасности и не угрожает, что все закончится хорошо и непременно свадьбой.

- А вот за Кровавым Бером вшестером шли. Он караваны грабил и ладно бы просто, в конце концов, понять можно…

Эва не представляла, как можно понять такое.

- Но он же ж не просто грабил. Он под чистую вырезал. Сперва караваны, потом по фермам пошел. У Шального ручья стояла… там уже и не ферма даже. Старый Гранди, его жена, трое сыновей со своими женами, их сыновья… меньшие еще детьми были, а у старших свои дети. И работники тоже. Земли у них имелось. Они там… в общем, никого в живых не оставили. Тогда-то уже и наш шериф, уж на что ленивая задница, но велел собираться всем. Ловить, стало быть. Но Кровавый Бер – хитрый засранец, и места знал преотлично. А может, и предупредил кто, как знать. Главное, что когда подошли к местечку, где он мог залегать, там ничегошеньки, только кострище и сапог старый. Вот… ушел он. И крепко залег. С полгода не казался, поговаривать стали, что он и вовсе уже отошел к богам. Это же ж просто.

В гостиной было тихо.

Так тихо, что слышно было, как бьется в окно муха.

- А он… не умер?

- Нет. В горах пещерку нашел одну… не одну даже, потом уже поняли, что прежде в них жили, то ли сиу, то ли орки, главное, что пещеры эти крепко в горы уходили. И прятаться в них вечность можно было.

- Не усидел? – уточнила матушка.

- Сам-то усидел бы, но люди его стали в городок наш захаживать. Жрать-то что-то надо. И пить. И сперва, думаю, таились, а после уверились, что никто-то их не знает. Оно, может, и так. На листовках порой такие рожи печатают, что мать родная не опознает, ежели чего. Но тут один в бордель сунулся. А у него пятно приметно было на… на скрытом месте, - вовремя поправилась Милисента. – Или родинка там. Или еще чего, не уточняла уже. Главное, что шлюха…

Матушка поглядела с укором, но прерывать не стала. А укора Милисента будто и не заметила.