Восток. Запад. Цивилизация - стр. 1

1. Глава 1 В которой состоялся откровенный разговор

Глава 1 В которой состоялся откровенный разговор

Эва сама не могла сказать, с какого момента и, собственно говоря, зачем она вообще решила подглядеть за сестрой.

После представления?

Нет, конечно. Тогда голова была занята совсем другими мыслями. Странными. Путанными такими, в которых и удивление было, и радость, и… и огорчение. Даже сперва радость, а потом она сменилась совсем-совсем уж огорчением.

Граф.

И племянник Императора.

На Императора тогда Эва и взглянуть побоялась, очень уж он показался грозным. И даже думалось, что вот он сейчас посмотрит в глаза Эве и все-то превсе про нее поймет. Даже то, чего Эва сама не понимает. А он вот взял и…

- Кто бы мог подумать, - тихо произнесла матушка и поглядела на Эву как-то так… с жалостью?

Нет, Эва привыкла, что её жалели.

За несовершенство там жизненное. За то, что у нее ничего-то толком не выходит правильно. И вообще. В целом. Но тут стало горько.

Еще и Эдди…

Его мигом окружили, и та же Лизелотта с Дианой первыми подошли, точнее не сами, а их матушки, но потом уже и они, и остальные, и…

- Вот и все, - мрачно заметила Тори, прищурившись. – Проворонила графа, сестрица.

Эва ничего не ответила.

Только подумала, что зато у нее перо есть.

Воронье.

Настоящее. И… и остаток вечера она запомнила смутно. Разве что вот танец. Она обещала и Эдди запомнил, хотя теперь, наверное, с ним любая бы с радостью танцевать согласилась.

Потому что граф.

И племянник императора.

Как такое возможно?

Она хотела спросить, когда он подошел, но взглянула на мрачное лицо и промолчала. Улыбнулась так, как учили, очень и очень вежливо. И танцевала, танцевала…

А потом, конечно, не удержалась и глупость ляпнула:

- Вы на него совсем не похожи.

Эдди хмыкнул и впервые улыбнулся. Наверное, глупость совсем смешной была.

- Знаю, - сказал он. – Общей крови у нас нет, а он… вот разве можно так с людьми-то? Без предупреждения.

И плечом повел.

Ткань фрака затрещала.

- Сочувствую, - если уж говорить глупости, то от всего сердца. Тем более почему-то Эва и вправду сочувствовала. Хотя, казалось бы, как можно сочувствовать человеку, которому только что подарили титул и признали родственником Императора?

Слово-то сказано при всех. И уж теперь, даже если Император захочет, отказаться от него не выйдет.

- И эти вот еще… - он мотнул головой. – Леди, чтоб их…

- Что с ними?

Сердце тогда еще сжалось.

- Да… страшно. Вот смотрят так, будто прикидывают, как загонять станут.

- Станут, - подтвердила Эва. – Всенепременно. Вы теперь очень ценная…

- Дичь?

- Именно, - страхи вдруг отступили. И обида тоже. В конце концов, он не виноват, что оказался графом. И ладно бы просто… с просто графом Эва, может, и смогла бы породниться, несмотря на подпорченную репутацию.

О чем она только думает-то?

Но вот родственник Императора.

И близкий.

Племянник – это вам не четвероюродный кузен по линии давно почившей прабабки. Племянник – это очень и очень серьезно.

И без разрешения Императора он жениться не сможет.

А Император никогда не разрешит родственнику породниться с кем-то вроде Эвы… то ли дело Лилиан. У нее дедушка – герцог. И репутация безупречнейшая.

- В том и дело, я не привык быть дичью, - Эдди держал руку очень осторожно. – Не самые приятные… ощущения. Зачем я им нужен-то?

- Чтобы выйти замуж.

- Они ж меня боятся, - он вел и держался так, будто бы ему не впервой было танцевать на императорском балу. И… и что Эва вообще о нем знает?

Кроме того, что он шаман и еще немного ворон?

И у него клюв грозный, а перья наоборот очень мягкие?

Кроме того, что он искал её, пусть бы даже Эва была ему никем, но искал ведь. И нашел. И пришел. Спас. А потом вернул домой.

Достаточно ли это, чтобы влюбиться? Или она снова себе все придумывает? В прошлый раз ведь Эва тоже была уверена, что влюблена. И что эта любовь – та самая, истинная, которая от первого взгляда и до последнего вздоха. А сейчас, если подумать, она и лицо-то Стефано вспоминает с трудом.

Так какая любовь?

Или не в любви дело, а в самой Эве? В ее легкомысленности? Матушка рассказывала, что некоторые особы настолько ветрены, что могут влюбляться не в одного мужчину, а… в двух.