Восточный вал - стр. 7
– Но так считает не фюрер, а Гиммлер, – заметил обер-диверсант рейха.
– Мне нравится ваша осторожность, Скорцени. Даже если учесть, что в общении со мной вы слишком уж осторожничаете, я, старый солдат, понимаю это так…
– И что, Гиммлер намерен отговаривать фюрера от создания нашей базы СС восточнее Одера? – Скорцени решил не отрываться от основной темы разговора.
– Не знаю, решится ли, – доверительным полушепотом ответил Пауль Хауссер.
– Скорее всего, не решится, – иронично усмехнулся обер-диверсант.
– Если уж вы, Отто, все чаще предпочитаете осторожничать, – попытался отомстить ему Пауль Хауссер, – то почему бы не поберечься Гиммлеру, который и так никогда особой храбростью не отличался?
– В тылу ему по чину положено быть храбрее. Особенно в приемной фюрера.
– Замечу, однако, что Гиммлер считает: разворачивать этот лагерь следовало бы где-то на границе между Баварией и Швабией, то есть в том районе, где уже давно запланировано создание основного укрепленного района рейха – «Альпийской крепости».
– …И тогда «Лагерь дождевого червя»[7] стал бы подземной частью этой крепости, – кивнул Скорцени. – Соединение двух крепостей: горной и подземной – это выглядело бы необычно, а главное, внушительно[8].
– Считаете, что фюрера никто не сумел подтолкнуть к подобной мысли?
– Не посмел, так будет точнее. И очень плохо, что не посмел.
– Я, старый солдат, тоже понимаю это так, – поддержал его бригаденфюрер. – А что касается Гиммлера…
– Он, несомненно, прав, но только изменить уже ничего нельзя. Единственное, что мы можем, – это оставить после себя в образе, в неизведанном облике этого лагеря еще одну тайну рейха.
– Столько сил и времени тратить на создание «еще одной тайны»?! – удивленно взглянул на него комдив. – Что-то тут не так, над этим еще стоит поразмыслить.
– Чем больше национал-социализм оставит после себя тайн, тем дольше будут жить в грядущих поколениях его идеи.
– Вы так считаете?! – с наивностью романтического подростка поинтересовался Хауссер.
– Такова природа человеческой памяти.
Прежде чем что-либо ответить, генерал впал в растерянное беспамятство.
– Чем больше национал-социализм оставит после себя тайн… Никогда не задумывался над этим, Скорцени.
– Но рано или поздно приходит время, и мы, дьявол меня расстреляй, задумываемся.
– …И потом, что это за название такое для «страны СС» – «Лагерь дождевого червя»?! – вдруг невпопад отреагировал бригаденфюрер СС. – Это кто предстает в виде дождевых червей, мы, воины СС?
– «Лагерь дождевого червя» – это всего лишь условное название, – попытался охладить его обер-диверсант. – Хотя могли бы придумать и что-нибудь повыразительнее.