Восставший из пепла. Князья и воины - стр. 15
Сергий знал, что, несмотря на многие лишения, которые его почти вовсе не волновали, он обрел для себя самого большое и ценное – свободу. И эта свобода была ему по душе. Никакой татарин не сможет до него добраться, никакой князь не потребует его к себе. А если ему что-то понадобиться может, то он сам к нему явится. И в том, что кроме бога никто из священников над ним не властен был, это такой благостью для него казалось.
Он в другом мире жил и по-другому на него взирал, понимать стал больше и ярче, чем все они вместе взятые.
Вот и бес недаром так далеко шел и голову недаром ломал, этого типа так просто не обморочишь и не проведешь. А он тут как тут.
Отец Сергий знал, что в Москве новый князь. И это ему важно показалось, хотя он не особенно задумывался над этим, зная, что всему придет свое время. Но пока он просто молился о Руси единой, о молодом Московском князе, о свободе для них для всех, и самой главной в мире была эта его молитва.
ГЛАВА 6 ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ
Митрополит Алексий смотрел на мальчика. Рано говорить с ним об этом, и все-таки повинуясь какому-то яростному порыву, он сказал:
– Ты должен добиться ярлыка на Владимир.
Оба они хорошо понимали, что это значит, для этого следовало отправиться в орду. Легко сказать, но как все это осуществить, размышлял митрополит. Мамай суров и честолюбив. Он очень хочет утвердиться. Все должно было получиться у него на этот раз. И если ханы убивали просто так, за то, что им показалось что-то или не понравилось, невольно в памяти один за другим всплывали имена тверских князей, то на этот раз, когда все завязано в один суровый узел, разве станут церемониться.
Сам митрополит не боялся ехать в орду. К священникам татары относились церемоннее и осторожнее, хотя и для него была опасность. Он боялся своих. Если кто-то из противников Дмитрия узнает, что он покинул вместе с митрополитом свою Москву, то пойдут со всех сторон на них, и тогда они вернутся в разоренный город, а то и ворота будут заперты.
То, что боги и потомки могут простить юнцу, ему умудренному опытом, они никогда не простят. Но и одного его туда отправлять было нельзя. Спутников, самых храбрых и надежных они должны были выбрать для него сами. Это должны быть не просто мудрые помощники, но те, кто предан ему душой и телом. Как жаль, что сам князь был так молод и несмышлен. Ему снова вспомнился Симеон Гордый, даже уходом своим он постарался обратить на себя пристальное внимание, подчеркивая свою исключительность. Он словно бы говорил им:
– А теперь попробуйте без меня оставаться.