Восставшая фантазия - стр. 15

В тот день, когда Рыжий изобразил разрушившее мост и утопившее теплоход речное чудовище Рамшок, произошел один из тех редких случаев, когда творец по совету приятеля Сашки Карасева все-таки перешагнул через свои принципы и проявил жесткость. Он вернулся в квартиру, все так же переполненную пьяными телами и пропахшую спиртным, и, не обращая внимания на реплики Басмача и его друзей, распахнул на кухне и в зале форточки.

– Пьянка окончена! – объявил он.

Басмач, опешив от такого заявления, поднялся, хрустнув костяшками пальцев.

– Еще шаг – и я вызову милицию! – решительно предупредил Рыжий.

Басмача это только раззадорило.

– Стучать, значит, побежишь, – кровожадно усмехнулся он.

Но Краб удержал приятеля: мол, не надо. Паразиты всегда чувствуют, когда можно наглеть, а когда целесообразнее сдать позиции. Ведь иначе можно потерять жертву…

– Вовка, ты уж извини, – сказал ему Рыжий, – но я больше не могу тебя вписывать. Ищи другую квартиру.

– Ромка, ты чего? – захлопал глазами Краб. – Ты ведь знаешь, что мне некуда идти. Да и денег нет. Ты ж видел – я у тебя сегодня занимал.

Сердце Рыжего сжалось. Он все это прекрасно знал и едва не сдался. И все же собрал волю в кулак и покачал головой:

– Я тебя впускал всего лишь на неделю. Срок истек год назад.

– Куда же я пойду?

– Меня это не должно волновать. У тебя есть друзья, попросись к ним.

Краб с сомнением покосился на собутыльников. Басмач все еще сжимал и разжимал кулаки, мучаясь единственным доступным ему в жизни философским вопросом: бить или не бить? Заметив это, Краб понял, что выбор «бить» окончательно лишит его шансов остаться в квартире. Так хоть есть возможность с утра извиниться, глядишь, Рыжий и смягчится…

– О, у Славяна Тарасова вроде предки на даче. Пойдемте к нему бухать? – предложил Краб товарищам и принялся подталкивать их к выходу.

– Ты тоже, пожалуйста, иди на хер, – сказал Рыжий попытавшейся обнять его на прощание Людочке. – Спасибо, что заглянула, и забудь сюда дорогу.

Девушка пораженно захлопала ресницами.

– Я сказал, выметайся!

И прихватив этюдник, Рыжий побрел в свою комнату. Скоро сдавать экзамен, нужно подготовиться и выспаться.

– Ром, завтра поговорим. Окей? – бросил Краб ему в спину.

Творец не ответил, лишь молча захлопнул за собой дверь.

Утром впервые за год творец проснулся в тишине. Он уже и забыл, как прекрасен бывает покой. В квартире по-прежнему царил вчерашний кавардак, но это Рыжего не расстроило. Ведь он знал, что теперь наведет порядок и наконец заживет так, как нравится. Он вынес на кухню магнитофон, врубил свой любимый «Крах». Загремело хриплое пение его приятеля Сергея Койота: «Я устал быть загнанным в яму, где из стен вырастают ножи…» Рыжий скривился и вырубил магнитофон. Сегодня ему почему-то не хотелось слышать ничего мрачного. Он разыскал в комнате другую кассету своего бывшего музыкального коллектива – акустический концерт, записанный в период тоски Сергея Койота по его музе. Рыжий вставил ее в магнитофон, вдавил Play. Все тот же голос, но теперь уже без хрипоты и надрыва, спокойно и весело запел: «Если нет голоса, пой душой…» То что надо! И душа Рыжего пела, когда он мылся, чистил зубы, подметал и сгребал со стола грязную посуду. Он не спеша поел, сообразив завтрак из остатков вчерашней закуски.